Богородицкий уезд
|
Богородицкий уезд
|
Богородицкий уезд — административно-территориальная единица в составе Московской и Тульской губерний Российской империи и РСФСР, существовавшая в 1727—1926 годах. Уездный город — Богородицк.
Содержание
История
Богородицкий уезд известен с допетровских времён. В 1708 году уезд был упразднён, а город Богородицк отнесён к Московской губернии (в 1719 году при разделении губерний на провинции отнесён к Тульской провинции). В 1727 году уезд в составе Тульской провинции был восстановлен.
В 1777 году Богородицкий уезд уезд был отнесён к Тульскому наместничеству. В состав уезда вошла Дедиловская слобода упразднённого Дедиловского уезда.
В 1796 уезд был упразднён, но восстановлен в 1802 году в составе Тульской губернии. С ним граничили шесть других уездов Тульской губернии: с севера — Тульский, с северо-востока — Венёвский, с востока — Епифанский, с юга — Ефремовский, с юго-запада — Чернский, и с запада — Крапивенский уезд.
В мае 1924 года уезд разделён на 5 районов[2]: Богородицкий, Волово-Карасевский (центр — с. Караси), Дедиловский, Непрядвенский (центр — с. Любимово), Товарковский. В июне того же года к Богородицкому уезду были присоединёны Бучальско-Молоденский, Епифанский, Карачевский, Орловско-Краснобуйцкий и Узловский районы упраздненного Епифанского уезда и Куркинский район Ефремовского уезда. Одновременно Дедиловский район отошёл к Тульскому уезду.
19 февраля 1926 года Богородицкий уезд был упразднён, районы вошли в прямое подчинение Тульской губернии.
Административное деление
В 1913 году в уезде было 28 волостей[3]:
- Болотовская,
- Верхоупская,
- Воловская,
- Дедиловская,
- Иевлевская,
- Казанская (центр — д. Татищева),
- Коломенская,
- Кузнецовская,
- Кузовская,
- Куракинская,
- Ламовская,
- Луговская (центр — с. Покровская),
- Любимовская,
- Маклецкая,
- Михайловская,
- Непрядвинская,
- Никитинская,
- Ново-Покровская,
- Огаревская,
- Орловская (центр — с. Чёрная Грязь),
- Папортская,
- Плесинская,
- Сергиевская,
- Солодиловская,
- Супоневская,
- Товарковская,
- Черняевская.
Население
По данным переписи 1897 года в уезде проживало 155 403[1] чел. В том числе русские — 99,8 %. В уездном городе Богородицке проживало 4 768 чел.
Экономика
Первые промышленные предприятия, ориентированные на переработку сельхозпродукции, появились в Богородицке в начале XIX в. Старейший из них — свеклосахарный завод графа А. А. Бобринского. К 1860 году, помимо свеклосахарных заводов, работали мельницы, салотопенные, кожевенные, винокуренные предприятия. В окрестностях города добывались глина и песок. В начале 1870 годов, с открытием Елецкой ветки Сызрано-Вяземской железной дороги, началось освоение залежей каменного угля в Товарковских, Малевских и Савинских копях.
Экономические показатели
- Число безлошадных хозяйств в Богородицком уезде (в % к их общему числу).
| 1899 год | 1905 год | 1912 год |
|---|---|---|
| 28,6 | 27,3 | 37,4 |
Напишите отзыв о статье "Богородицкий уезд"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=44 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/618UB8pwq Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=311&sid=1119907 Административно-территориальное деление Тульской области за 1917-1989 годы]. [www.webcitation.org/61BMe0AfC Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=391 Волостныя, станичныя, сельскія, гминныя правленія и управленія, а также полицейскіе станы всей Россіи съ обозначеніем мѣста ихъ нахожденія]. — Кіевъ: Изд-во Т-ва Л. М. Фишъ, 1913.
Ссылки
- Богородицк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/tula_karta-bogoroditskiy_uezd.html Старые карты Богородицкого уезда]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Богородицкий уезд
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]Государь наклонением головы отпустил Мишо.
В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
