Богородский, Борис Леонидович

Борис Леонидович Богородский
Дата рождения:	23 июля (5 августа) 1896(1896-08-05)
Место рождения:	село Норское, Ярославский уезд, Ярославская губерния
Дата смерти:	10 января 1985(1985-01-10) (88 лет)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	СССР
Научная сфера:	лингвистика
Место работы:	Институт русского языка, Ленинградский педагогический институт
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ленинградский педагогический институт

Бори́с Леони́дович Богоро́дский (1896—1985) — советский лингвист.

Биография

Борис Богородский родился 23 июля (5 августа) 1896 года в селе Норском Ярославского уезда Ярославской губернии (ныне часть города Ярославля) в семье священника. Окончил местное земское училище, в котором позднее преподавал русский язык и литературу и был директором. Окончил Ленинградский педагогический институт в 1929 году.

В 1940—1947 годах сотрудник Института русского языка АН СССР. С 1945 года преподаватель в Ленинградском педагогическом институте (с 1965 года профессор). Доктор филологических наук с 1965 года.

Борис Леонидович Богородский умер 10 января 1985 года.

Научный вклад

Изучал русскую историческую лексикологию (в основном, термины и фразеологизмы в языке моряков и речников), историю русского литературного языка и русской диалектологии.

Участвовал в работе над составлением Словаря древнерусского языка и выработке проспекта «Словаря-справочника „Слова о полку Игореве“».

Литература

• Творогов О. В. [feb-web.ru/feb/slovenc/es/es1/es1-1291.htm Богородский Борис Леонидович] // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: В 5 т. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. — Т. 1. А—В. — 1995. — С. 129.

Отрывок, характеризующий Богородский, Борис Леонидович

И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.