Богородский 209-й пехотный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
209-й пехотный Богородский полк
Годы существования

1914-1918

Страна

Россия Россия

Входит в

53-я пехотная дивизия

Тип

пехота

Дислокация

Ковенская крепость

Участие в

Первая мировая война

Знаки отличия

Георгиевское знамя

209-й пехотный Богородский полк — полк русской армии, принимавший в 1914—1918 годах участие в Первой мировой войне.





История

Развёрнут в июле 1914 года в Богородском уезде Московской губернии из кадра 1-го лейб-гренадёрского Екатеринославского полка. 9 августа прибыл в местечко Радзивилишки с задачей обеспечить границу между городами Паланген и Юрбург, ведя разведку до реки Неман.

Участвовал в Восточно-Прусской операции. Боевое крещение получил под м. Фридрихграбен 24 августа 1914 года, где из состава полка было убито и ранено 3 офицера и 7 нижних чинов. 3 августа занимал позиции у г. Владиславова, а 1-3 сентября обеспечивал переправу через Неман у м. Средники. 28 сентября понёс огромные потери в бою за усадьбу Урбантаттен (потери составили более 1000 человек).

Командиры полка

Знаки отличия полка

  1. Георгиевское знамя обр. 1875 года (даровано 13 октября 1878 года 3-му батальону 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского полка). Медальоны красные, шитье золотое. Навершие обр. 1867 года (Г. Арм.). Древко желтое. Во время разгрома XX корпуса в Августовских лесах сохранилось лишь древко со скобой, навершием и юбилейной лентой. Полотнище обернул вокруг тела полковой священник иеромонах о. Филофей (Антипычев), пропавший без вести.
  2. 23 сентября 1914 года даровано простое знамя обр. 1900 года. Кайма красная, шитье золотое. Навершие обр. 1857 года (Арм.). Древко желтое. Спас Нерукотворный.

Напишите отзыв о статье "Богородский 209-й пехотный полк"

Примечания

Литература

  • А. Царёв. [www.bogorodsk-noginsk.ru/arhiv/31996/14.html 209-й Богородский…] / «Богородский край» N 3 (96)

Ссылки

  • [bogorodsk-noginsk.ru/voyna/1914.html Выставка «Прорыв. Памяти 209 пехотного Богородского полка. Первая мировая война 1914—1918 гг.»]


Отрывок, характеризующий Богородский 209-й пехотный полк

Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.