Богословская школа Святого Креста (Иерусалим)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Богословская школа Святого Креста
Оригинальное название Θεολογική Σχολή του Τιμίου Σταυρού
Год основания 1852
Конфессия православие
Церковь Иерусалимская православная церковь
Расположение Иерусалим
К:Учебные заведения, основанные в 1852 году

Богословская школа Святого Креста (греч. Θεολογική Σχολή του Τιμίου Σταυρού, Иерусалимская патриаршая школа) — духовная семинария Иерусалимской православной церкви, существовавшая при Монастыре Святого Креста в Иерусалиме с незначительными перерывами с 1852 по 1909 год.



История

С восхождением на Иерусалимский Престол епископа Александра (213—251) в Иерусалимской Церкви начался период духовного образования и общего подъёма. Он был основателем библиотеки и богословской школы в Иерусалиме, созданной по образцу Александрийской. В Иерусалимской школе христианскую веру преподавал прибывший в 215 году в Палестину Ориген. Однако последующие гонения привели к упразднению школы[1].

Патриарх Иерусалимский Кирилл II в 1852 году основал в Иерусалимском монастыре Святого Креста одноимённую Богословскую школу[2]. К основанию этой школы имел непосредственное отношение первый глава Русской Духовной миссии в Иерусалиме архимандрит Порфирий (Успенский)[3].

В 1855 году начался новый расцвет монастыря. Ремонт и перестройка всего комплекса монастырских построек сделали его пригодным для новой роли, но при этом существенно изменился весь облик монастыря. Монашеские кельи были переделаны в лекционные помещения, трапезная была перестроена в соответствии с новыми требованиями, а для совершения ежедневных молитв была сооружена капелла, подобная капелле святого Иоанна Дамаскина. Библиотека пополнилась сотнями новых томов по различным отраслям знания, энциклопедиями, словарями и богословскими трудами. Она стала одной из крупнейших в то время библиотек в Палестине и одной из наиболее интересных: в её собрании было большое количество древних рукописей. Тогда же были достроены верхние три этажа основного здания и колокольня. Самое большое помещение в монастыре было переоборудовано под музей[2].

Эта школа неоднократно закрывалась и возобновляла свою деятельность, преобразовывалась, отчасти решая проблему подготовки клира и дидаскалов и для своей Церкви, и для Антиохийской[3].

Семинария была широко известна на православном востоке. Многие из её выпускников занимали впоследствии высокие должности в Православных Церквях Востока, и их духовное влияние было весьма значительно. В 1905 году она насчитывала 485 действительных студентов и 94 аспиранта[2].

В 1909 году в связи с финансовыми трудностями Иерусалимской Патриархии богословская школа была закрыта[2].

Напишите отзыв о статье "Богословская школа Святого Креста (Иерусалим)"

Примечания

  1. [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/39873.htm Пространная история Иерусалимской Церкви. Период I. Часть 1 (33-326) / Поместные Церкви // проект портала Православие. Ru]
  2. 1 2 3 4 [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/41337.htm Монастырь Святого Креста в Иерусалиме. Часть 2 / Поместные Церкви // проект портала Православие. Ru]
  3. 1 2 [ippo.ru/history/school/int/4/ Уроки взаимности. Сирийские и палестинские студенты в Российских духовных академиях. Н. Ю. Сухова]

Отрывок, характеризующий Богословская школа Святого Креста (Иерусалим)

– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»