Богостроительство

Богостроительство — этико-философское течение в русском марксизме, развивавшееся левыми литераторами в первом десятилетии XX века с целью интеграции идей марксизма и религии и основанное на предполагаемом сходстве социалистического и христианского мировоззрения.

Его приверженцы не «искали» Бога как некую существующую надмировую сущность, а стремились «построить» его из мощи коллектива. Впоследствии богостроительство рассматривалось как одна из первых трактовок марксистской философии в религиозном русле. Богостроительство в среде русских социал-демократов представляли Анатолий Васильевич Луначарский и Владимир Александрович Базаров (Руднев); к движению также примыкали Максим Горький и Александр Александрович Богданов.

К тезису о необходимости синкретизации социализма и религии представители богостроительства пришли различными путями; в большинстве своём их объединяла только общая позиция относительно синхронизации материализма и эмпириокритицизма. В качестве основного истока богостроительства рассматривается синтез социально-экономического учения Маркса и теории познания Эрнста Маха и Рихарда Авенариуса. Несмотря на распространенное в советской историографии отождествление богостроительства исключительно с махизмом, богостроители в обосновании своих убеждений указывали на вольтеровскую интерпретацию религии как необходимого социального регулятора, на «новое христианство» Анри Сен-Симона, а также на примеры обоснования радикальных идеологий народных масс религиозными концепциями (раннее христианство, маздакизм, ересь альбигойцев и богомилов).

Исходя из махистского постулата о субъективности категорий фундаментальной науки, представители богостроительства обосновывали ошибочность предположения об универсальности научного подхода, утверждая, что социалистическое учение требует объяснения не поддающихся всецело научному познанию проблемных вопросов, в первую очередь, проблем смерти и потустороннего мира. Интерпретируя религию в качестве созидательной деятельности человечества, данное течение поставило своей задачей создание новой, пролетарской, религии. Значительная часть богостроителей признавала существование Бога и отдельные постулаты христианской религии, однако доминирующей в движении явилась идея обожествления прогресса, коллектива или общества в целом, необходимая для приведения в соответствие идеала и реальности.

Богостроительство в основе любой идеологии видело соответственное мироощущение, которое в определённой степени содержит религию, объединяя с её помощью общество в едином эмоциональном порыве, особом состоянии экзальтации по отношению к «святыне», подразумевая под последней Бога или его субститут. Это положение сближало богостроительство с позитивистами и младогегельянцами, в частности, с «позитивной религией» Огюста Конта и «религией человечества» Людвига Фейербаха.

История

Богостроительство как самостоятельное движение оформилось в дискуссиях с идеалистами-богоискателями (впоследствии богостроители вели наиболее ожесточённую полемику не с марксистами-атеистами, а именно с «религиозными» декадентами). В 1908—1910 богостроители развернули активную кампанию в печати по ознакомлению русского революционного движения со своими идеями: А. В. Луначарский издаёт двухтомник «Религия и социализм» (1908), В. А. Базаров — статьи «Богоискательство и богостроительство» (в кн.: Вершины, кн. 1, 1909) и «Мистицизм и реализм нашего времени» (сб. «Очерки по философии марксизма», 1908). Выпущенный в 1908 А. В. Луначарским, А. А. Богдановым, В. А. Базаровым и А.М. Горьким сборник «Очерки философии коллективизма» вызвал неприятие у В. И. Ленина, указывающего на элементы махизма в русском богостроительстве, а также резко осуждавшего стремление «реанимировать или сочинить религию».

Каприйская школа

В августе-декабре 1909 года богостроители при поддержке Горького содержали на острове Капри фракционную школу (Каприйская школа) для рабочих, названную Лениным «литераторским центром богостроительства». Негативные отзывы Плеханова («О так называемых религиозных исканиях в России», Соч., т. 17) и В. И. Ленина («О фракции сторонников отзовизма и богостроительства», см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 19, с. 90) нашли своё отражение в осуждении богостроительства как «… течения, порывающего с основами марксизма…» на совещании расширенной редакции большевистской газеты «Пролетарий», по существу бывшего заседанием избранного на V съезде РСДРП Большевистского центра при участии делегатов от местных организаций (8-17 июня 1909). В результате при закрытии Каприйской школы группа эмигрантов-членов РСДРП, близких к богостроительству, приняла платформу «Современное положение и задачи партии» (в противовес ленинской резолюции «О современном моменте и задачах партии»), предложенную А. А. Богдановым, исключённым из партии после совещания редакции «Пролетария». 28 декабря 1909 года резолюция совместно с извещением об образовании группы (формально «литературной организации») «Вперёд» была отправлена в ЦК РСДРП.

Группа «Вперёд»

Создание группы «Вперёд» было результатом сближения богостроителей и главных левацких групп в среде русской социал-демократии — отзовистов и ультиматистов, объединившихся на общей платформе неприятия легальных или полулегальных средств революционной борьбы, бойкота выборов в Думу, синкретизации религии, науки и марксизма, создания новой пролетарской культуры, развития пролетарской науки и пролетарской философии. После фактического прекращения существования группы «Вперёд» в 1913 бывшие богостроители в большинстве своём отказались от неокантианских и махистских устремлений. Однако существование такого движения предопределило последующие эксперименты в идеологии левого христианского социализма и отдельные попытки религиозного трактования российского коммунизма. В современном мире некоторые близкие к богостроительским идеи продолжает развивать трансгуманизм.

Идеи богостроительства получили отражения и в современной научной фантастике, например в романах «Гиперион» и «Хранитель времени».

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/~книги/Лит.%20энциклопедия/Богоискательство%20и%20богостроительство/ Статья в Литературной энциклопедии](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2865 дней))

Отрывок, характеризующий Богостроительство

С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал: