Богоявленский собор в Елохове

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Православный собор
Богоявленский кафедральный собор
в Елохове
Страна Россия
Город Москва
Конфессия Православие
Епархия Московская
Архитектурный стиль ампир
Автор проекта Е. Д. Тюрин
Дата основания XVII
Строительство 18351845 годы
Статус  Объект культурного наследия РФ [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7710798000 № 7710798000]№ 7710798000
Состояние действует
Сайт [elohov.ru/ Официальный сайт]
Координаты: 55°46′22″ с. ш. 37°40′29″ в. д. / 55.77278° с. ш. 37.67472° в. д. / 55.77278; 37.67472 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.77278&mlon=37.67472&zoom=16 (O)] (Я)

Богоявле́нский кафедра́льный собо́р — православный храм в Москве. В 19381991 годах был кафедральным Патриаршим собором РПЦ; с 1991 года кафедральный собор Московской городской епархии.

Храм расположен в районе Басманный, Центрального административного округа города Москвы (Спартаковская улица, дом 15). Главный престол освящён в честь праздника Богоявления; приделы — в честь святителя Николая (северный) и в честь праздника Благовещения (южный).

Собор является усыпальницей московских патриархов Сергия (1867—1944) и Алексия II (1929—2008).





История

Бытующее в церковной Москве предание гласит, что в подмосковном селе Елох (название происходит от того же корня, что и слово ольха; рядом протекал заключённый ныне в трубу Ольховец Ручей; название также сохранилось в наименовании Ольховской улицы и Ольховского переулка) в 1469 году родился московский юродивый Василий Блаженный.

Известно, что первый каменный храм на месте деревянного был выстроен в 1717—1722 годах. В 1790—1792 годах были перестроены трапезная с приделами (Благовещения и святителя Николая) и колокольня. В 1799 году в этой церкви был крещён Александр Пушкин[1].

В 1837 году старая церковь была разобрана, а на её месте к 1845 году архитектором Е. Д. Тюриным было создано пятикупольное здание собора. Треть издержек, исчислявшихся в 200 тысяч рублей, покрыл своим доброхотным пожертвованием один из главных храмоздателей и благотворителей храма, московский 2-й гильдии купец, потомственный почётный гражданин Василий Иванович Щапов, бывший ктитором храма с конца 1850-х до своей кончины в 1864 году.

Освящение состоялось 18 октября 1853 года — совершено Филаретом (Дроздовым), Митрополитом Московским и Коломенским. Хотя храм был формально лишь одним из приходов на восточной окраине Москвы, уже тогда его выделяли как «замечательный по величине, красоте и изящности архитектуры»[2].

В 1889 году трапезная надстроена архитектором П. П. Зыковым (вторым). В 1929 году живопись купола собора была реставрирована архитектором И. С. Кузнецовым. В Сретение 1925 года литургию в храме совершал патриарх Тихон.

в XX веке

Храм никогда не закрывался, хотя неоднократно был на грани закрытия в административном порядке: 1 марта 1930 года Московский облисполком принял постановление о закрытии церкви — решение было обжаловано и отменено 30 июня того же года Президиумом ВЦИК[3]; 22 июня 1941 года, в воскресенье, по окончании литургии, власти предполагали закрыть собор, но решение не было исполнено[3] — предположительно ввиду начавшейся в тот день войны с Германией.

Приобрёл особое значение в начале 1930-х годов в связи с размещением недалеко от него (Бауманский пер., д. 6 — ныне северный отрезок Бауманской улицы) канцелярии и резиденции митрополита Сергия (Страгородского), де-факто возглавлявшего тогда Московскую патриархию. После закрытия 2 июля 1938 года собора Богоявления в Дорогомилове, собор в Елохове стал кафедральным собором г. Москвы (на тот момент — кафедрой митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского)).

По воспоминаниям Зои Пестовой[4]

«Начало войны застало нас в Москве. Накануне, в субботу 21 июня, я была у всенощной в Елоховском (Богоявленском) соборе. Служил отец Николай Кольчицкий. Служил и плакал, а после окончания богослужения сказал, обратившись к народу, что завтра утром будет отслужена последняя Литургия, после чего храм закрывается, и ключи сдаются в исполком. Дома я с плачем рассказала Николаю Евграфовичу о том, что узнала. Лицо мужа стало еще более серьезным. Он тяжело вздохнул, перекрестился и сказал: „На все Божья воля“. Ночью он долго молился, стоя на коленях перед шкафом с иконами… На другой день рано утром я уже была в храме. Народу было немного. Все стояли грустные и печальные. После окончания Литургии все ждали, что вот сейчас придут представители власти и собор будет закрыт. Но никто не приходил. Постепенно все стали расходиться. Ушла и я домой. Дома стала собирать вещи и продукты, чтобы ехать на дачу. Вернулся с работы и Николай Евграфович. Внезапно с лестничной площадки раздался шум. В дверь стучала соседка.

— Зоя Вениаминовна! Включите радио! Война! Через несколько секунд я услышала голос Левитана, извещавшего о начале войны с Германией».

25 февраля 1945 года получил статус Патриаршего собора[5] и оставался кафедрой Патриархов Московских и всея Руси до 1991 года, когда она была возвращена в Успенский собор в Кремле. В 1947 году в собор из Кремля были переданы мощи святителя Алексия, митрополита Московского.

В ктиторство (с 1969 года) Николая Семёновича Капчука, в 1970-е1990-е годы, были осуществлены значительные реставрационные и благоустроительные работы (в частности, полностью позолочена кровля всех куполов), а также расширение алтаря, постройка лифта, пробивка новых проходов и сооружение пристроек с дворовой стороны здания, что значительно исказило первоначальный облик северной стороны храма.

Святыни

Особо чтимый список Казанской иконы Богоматери, прежде находившийся в Казанском соборе на Красной площади, перенесён в Богоявленский собор в Елохове из Богоявленского собора в Дорогомилове в 1930 году.

Мощи святителя Алексия, Московского чудотворца: доставлены 14 октября 1947 года протоиереем Николаем Колчицким и встречены патриархом Алексием I. Вплоть до 1920-х годов мощи покоились в Алексиевском храме Чудова монастыря, который был разрушен в 1929 году. П. Барановскому удалось перед сносом храма перевезти мощи на телеге в Успенский собор Кремля[6]. В июле 1948 года над ними установлена резная деревянная сень по эскизу М. Е. Губонина.

Интронизации и похороны патриархов

В соборе проходили церемонии интронизации московских патриархов: в 1943 году — Патриарха Сергия, в 1945 году — Патриарха Алексия I, в 1971 году — Патриарха Пимена и в 1990 году — Патриарха Алексия II.

В северном Никольском приделе собора 18 мая 1944 был похоронен 12-й Патриарх Московский и всея Руси Сергий (мраморное надгробие работы А. В. Щусева — последняя работа академика, 1949 год).

В южном Благовещенском приделе собора 9 декабря 2008 года был захоронен 15-й Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Некоторые настоятели и члены причта XX—XXI веков

Известные члены причта XX—XXI веков

Архидиаконы, служившие в соборе

В нумизматике

В 2004 году Центральный банк РФ выпустил серебряную памятную монету «Богоявленский собор (XVIII в.), г. Москва» номиналом 3 рубля тиражом 8 тыс. штук.

Напишите отзыв о статье "Богоявленский собор в Елохове"

Примечания

  1. Васькин, А. А.. Я не люблю московской жизни, или Что осталось от пушкинской Москвы. — М., 2010. — С. 43.
  2. Москва съ ея святынями и священными достопримѣчательностям. — М., 1888. — С. 113.
  3. 1 2 В. А. Любартович [www.pravenc.ru/text/149609.html Богоявления Собор в Елохове] // Православная энциклопедия. Том V. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — С. 552. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
  4. [www.wco.ru/biblio/books/pestov_life/H14-T.htm Жизнеописание Н. Е. Пестова]
  5. Положение о Богоявленском соборе в Москве // Журнал Московской патриархии. 1945, № 3. С. 10
  6. Журнал Московской патриархии. — 2006. — № 6. — С. 86.

Литература

  1. Любартович В. А., Юхименко Е. М. Собор Богоявления в Елохове: история храма и прихода. М.: ЦНЦ «Православная энциклопедия», 2004.
  2. Богоявленский кафедральный собор. Архитектура и духовно-литургическая жизнь. Под общей редакцией О. Г. Ковалик. М., 2001

Ссылки

  • [elohov.ru/ Богоявленский Кафедральный Собор. Елоховская Церковь.]

Отрывок, характеризующий Богоявленский собор в Елохове

Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.