Богуславский, Михаил Соломонович

Михаил Соломонович Богуславский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">М. С. Богуславский (второй справа в нижнем ряду)</td></tr>
Председатель Малого Совнаркома РСФСР
1924 — 1927
Рождение:	1 (13) мая 1886(1886-05-13) Крюков Посад, Кременчугский уезд, Полтавская губерния, Российская империя
Смерть:	1 февраля 1937(1937-02-01) (50 лет) СССР
Деятельность:	Партийный и государственный деятель, революционер

Богуславский Михаил Соломонович (1 (13) мая 1886, посад Крюков Полтавской губернии — 1 февраля 1937, Москва) — советский государственный и партийный деятель.

Биография

Родился в посаде Крюкове Полтавской губернии, ныне в пределах города Кременчуга. Член Еврейской социалистической партии (1904—1908). Участник революции 1905—1907 гг. Состоял в Еврейской социалистической рабочей партии (1905-1917).

После Февральской революции в 1917 г. стал одним из организаторов Кременчугского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, был избран заместителем председателя. В марте вступил в РСДРП(б). Был избран депутатом городской думы Кременчуга, стал членом Городской Управы. Делегат II-го Всероссийского съезда Советов.

В годы Гражданской войны — член II Украинского Учредительного собрания, председатель исполкома Кременчугского горсовета, и Воронежского горкома партии; ответственный секретарь ВУЦИК и Совета рабоче-крестьянской обороны Украинской ССР (1919). В дальнейшем возглавил союз печатников в г. Москве и вошёл в ВЦСПС (с 1920). Заместитель председателя Моссовета (1922—1924), председатель Малого Совнаркома РСФСР (1924—1927). С 1923 года принадлежал к Левой оппозиции в ВКП(б), подписал «Заявление 46-ти».

В декабре 1927 г., на XV съезде ВКП(б), был исключён из ВКП(б) и в начале 1928 года отправлен в Новосибирск, где работал заместителем председателя Сибирской краевой плановой комиссии. В 1930 году, после подачи заявления об отходе от оппозиции, был восстановлен в ВКП(б). В 1936 году работал начальником строительства Новосибирского завода горного оборудования.

5 августа 1936 года был арестован. Привлечён к сфабрикованному НКВД открытому политическому процессу «Параллельного антисоветского троцкистского центра». 30 января 1937 года приговорён к смертной казни. Расстрелян 1 февраля 1937 г. В сентябре 1987 года Пленум Верховного суда СССР отменил приговор, посмертно реабилитировав Богуславского.

Вместе с ним была репрессирована практически вся его семья.

Братья: Лев Соломонович Богуславский (расстрелян 28 апреля 1938 г. реабилитирован в августе 1956 г.) и Рувим Соломонович Богуславский (расстрелян в 1937 году, впоследствии реабилитирован)

Вторая жена - Татьяна Моисеевна Ханина была приговорена 10 апреля 1938 г. к 8 годам лишения свободы как "член семьи изменника Родины" Наказание отбывала в лагере "АЛЖИР".

Сын - Адольф Михайлович расстрелян 13 июля 1937 г., реабилитирован 4 ноября 1958 г. ВКВС СССР.

Дочь — Ревекка Михайловна в 1937 г. была арестована как «член семьи изменника Родины» и 11 декабря 1937 г. приговорена ОСО при НКВД СССР к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Наказание отбывала в лагере "АЛЖИР" до 27 ноября 1945 года. Уже после войны вышла замуж за единомышленника отца — И. Я. Врачёва.

Родственник Цви Берехьяху-сионист, в Палестине с 1921 года. Был лидером группы Хе-Халуц и основателем киббуца Эйн Харод и мошава Кфар Виткин. Внук Цви-известный израильский математик и специалист по криптографии профессор Эли Бихам.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/11834/%D0%91%D0%BE%D0%B3%D1%83%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Богуславский М. С.] // Большая биографическая энциклопедия. 2009.
• [www.knowbysight.info/BBB/01467.asp Богуславский М. С.] Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991

Отрывок, характеризующий Богуславский, Михаил Соломонович

Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.