Богуславский полк

Богуславский полк
Полковой город:	Богуслав
Создан:	1685
Ликвидирован:	1712
Полковники
Полковники:	Самойло Самусь Андрей Кандыба

Богусла́вский полк — административно-территориальная и военная единица Правобережной Украины в конце XVII начале XVIII веков. Полковой центр — город Богуслав (ныне Киевская область).

География

Гарнизон полковой сотни располагался на заросянской стороне (на территории от от нынешнего педучилища до монастыря). Сотенными городками были — Медвин, Синица (ныне сёла Богуславского района Киевской области), Стеблёв и другие.

История

Богуславский полк был создан гетманом Иваном Мазепой в 1685 году. Казаки полка в 1690-х годах принимали участие в походах правобережных полков во главе с Семёном Палием против крымских татар, в 1702—1704 годах — в боях против польской шляхты под Белой Церковью, Бердичевом, Баром, Меджибожем, Немировом,Староконстантиновым и другими.

В 1712 году, после подписания Прутского мирного договора, по которому Правобережная Украина попала под власть Речи Посполитой, был ликвидирован, а большинство его казаков переселилась в Левобережную и Слободскую Украину.

Полковники

За все время существования полка единственным его полковником был Самойло Самусь, который одновременно (1693—1704) исполнял обязанности наказного гетмана правобережных украинских полков. В 1709 году наказным полковником был Андрей Кандыба.

Литература

• Украинская советская энциклопедия / ред. М. Бажан; 2-е издание. — К., 1974—1985.  (укр.)
• Малый словарь истории Украины / Ответственный редактор Валерий Смолый. — К.: Либідь, 1997.  (укр.)
• Дядиченко В. А. З історії боротьби правобережного козацтва проти шляхетської Польщі (1690—1699 рр.). «Наукові записки Інституту історії і археології України АН УРСР», 1946, кн. 2
• Сергієнко Г. Я. Визвольний рух на Правобережній Україні в кінці XVII і на початку XVIII ст. К., 1963

Отрывок, характеризующий Богуславский полк

– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.