Богуцкий, Анджей
Поделись знанием:
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
| Анджей Богуцкий | ||
| Andrzej Bogucki | ||
 | ||
| Дата рождения: | ||
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Гражданство: | ||
| Профессия: | ||
| Направление: | ||
| Награды: |
| |
Анджей Богуцкий (польск. Andrzej Bogucki; 11 ноября 1904 — 29 июля 1978) — польский актёр театра, оперетты, ревю, кино, радио и телевидения, также певец.
Биография
Анджей Богуцкий родился в Варшаве. Дебютировал в театре в 1930 году в Варшаве. Актёр театров в Варшаве и Лодзи, также оперетты, ревю и кабаре. Выступал в спектаклях «театра телевидения» в 1962—1978 годах и во многих радиопередачах «Польского радио», пел в радио и на эстраде.
Во время войны помогал евреям и укрывал их от преследований нацистов, в частности спас пианиста и композитора Владислава Шпильмана[1] За это в 1978 году израильским Институтом Катастрофы и героизма «Яд ва-Шем» ему было присвоено почётное звание праведника мира[2].
Умер в Варшаве. Похоронен на кладбище Старые Повонзки.
Избранная фильмография
- 1917 — Тайна аллей Уяздовских / Tajemnica alei Ujazdowskich
- 1917 — Тайна отеля / Pokój nr 13
- 1933 — Его превосходительство субъект / Jego ekscelencja subiekt
- 1933 — Шпион в маске / Szpieg w masce
- 1934 — Обеты уланские / Śluby ułańskie
- 1935 — Любовные маневры / Manewry miłosne
- 1936 — Пан Твардовский / Pan Twardowski
- 1936 — Болек и Лёлек / Bolek i Lolek
- 1937 — Господин редактор безумствует / Pan redaktor szaleje
- 1937 — Недотёпа / Niedorajda
- 1938 — За несовершённые вины / Za winy niepopełnione
- 1939 — Бродяги / Włóczęgi
- 1939 — Золотая Маска / Złota maska
- 1953 — Солдат Победы / Żołnierz zwycięstwa
- 1953 — Дело, которое надо уладить / Sprawa do załatwienia
- 1956 — Необыкновенная карьера / Nikodem Dyzma
- 1968 — Ставка больше, чем жизнь / Stawka większa niż życie (только в 13-й серии)
- 1970 — Нюрнбергский эпилог / Epilog norymberski
- 1973 — Большая любовь Бальзака / Wielka miłość Balzaka (только во 2-й серии)
- 1973 — Яношик / Janosik
- 1975 — Её возвращение / Jej powrót
- 1975 — Сорокалетний / 40-latek (только в 12-й серии)
- 1977 — Кукла / Lalka (только в 3-й серии)
- 1978 — Жизнь, полная риска / Życie na gorąco (только в 7-й серии)
Признание
- Награда Премьер-министра ПНР за радио творчество для детей (1959).
- Кавалерский крест Ордена Возрождения Польши.
- Диплом праведника мира (1978).
Напишите отзыв о статье "Богуцкий, Анджей"
Примечания
- ↑ Szpilman, Wladyslaw. [books.google.com/books?id=vmhe2khw1UAC&pg=PA131&dq=Szpilman+Janina&hl=en&ei=LS_nTs2JEKHa0QHeqrHXCQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CDUQ6AEwAA#v=onepage&q=Bogucki&f=false The Pianist: The Extraordinary True Story of One Man's Survival in Warsaw]. — Macmillan, 2000. — P. 131–133. — ISBN 978-0-312-26376-8.
- ↑ [db.yadvashem.org/righteous/family.html?language=en&itemId=4014008 Bogucki Andrzej] (уen). The Righteous Among The Nations. Yad Vashem. Проверено 25 сентября 2015.
Ссылки
- [www.filmpolski.pl/fp/index.php/113757 Актёр] на сайте filmpolski.pl (польск.)
- [www.e-teatr.pl/pl/osoby/4993,karierateatr.html#start Актёр] на сайте e-teatr.pl (польск.)
- [fototeka.fn.org.pl/strona/wyszukiwarka.html?search_type=osoba&key=Bogucki+Andrzej Фотографии на сайте fototeka.fn.org.pl]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Богуцкий, Анджей
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 11 ноября
- Родившиеся в 1904 году
- Родившиеся в Варшаве
- Умершие 29 июля
- Умершие в 1978 году
- Умершие в Варшаве
- Актёры по алфавиту
- Актёры Польши
- Актёры XX века
- Певцы и певицы по алфавиту
- Певцы и певицы Польши
- Певцы и певицы XX века
- Кавалеры Рыцарского креста ордена Возрождения Польши
- Похороненные на кладбище Старые Повонзки
- Праведники мира в Польше
- Персоналии:Холокост в Польше
