Богуцкий, Вацлав Антонович

Вацлав Антонович Богуцкий
Рождение:	1884(1884) Буракув, Варшавская губерния Российская империя (ныне: Мазовецкое воеводство, Польша)
Смерть:	19 декабря 1937(1937-12-19) Москва, СССР
Партия:	РСДРП (с 1904)

Вацлав Антонович Богуцкий (1884—1937) — белорусский и польский большевистский деятель.

Биография

Родился в 1884 году в местечке Буракув в Царстве Польском. По профессии — рабочий-металлист. В 1904 году вступил в Социал-демократическую партию Польши и Литвы, вёл революционную работу в Белоруссии и на Кавказе, 8 раз арестован. В 1906 году был делегатом пятого съезда РСДРП от Гродненской губернии. Провел более 4 лет в тюрьмах.

В 1910 году бежал от преследований в Америку, где работал по организации социал-демократических групп польских рабочих. В 1912 году вернулся в Россию. В 1917 организовал группу социал-демократии Польши и Литвы в Тифлисе, где был членом исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов от армии; в 1918 году — председатель Гродненского Совета и комитета партии, участвовал в создании коммунистической организации в Белостоке .

В 1919 году — член ЦК Компартии Литвы и Белоруссии и председатель Минской ЧК. С мая 1922 по февраль 1924 года — ответственный секретарь ЦК КП Белоруссии и зампредседателя СНК БССР. Затем работал представителем КП Польши в Исполкоме Коминтерна, член ЦК КП Польши в 1925—1930 годах. С 1929 года — на профсоюзной работе: председателем ЦК профсоюза связистов, председателем Скандинавской секции Профинтерна. Член спецколлегии Хабаровского краевого суда. Член ЦИК СССР. Делегат 10, 11 и 12 съездов РКП(б).

Арестован 5 сентября 1937 года. 19 декабря 1937 года Военной Коллегией Верховного суда СССР за участие в польской шпионской диверсионно-террористической организации приговорён к ВМН. Расстрелян в тот же день на Коммунарке, где и захоронен.

Реабилитирован 31 марта 1956 года.

Литература

• [print.biografija.ru/?id=11749] Богуцкий Вацлав Антонович

Отрывок, характеризующий Богуцкий, Вацлав Антонович

– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.