Богушевск

Посёлок городского типа Богушевск белор. белор. Багушэўск Флаг Герб Страна БелоруссияБелоруссия Область ВитебскаяВитебская область Район Сенненский Координаты 54°50′49″ с. ш. 30°12′39″ в. д.54.84694° с. ш. 30.21083° в. д. / 54.84694; 30.21083    Основан 1880 Первое упоминание 1879 Тип климата умеренно-континентальный Население ▼2598 человек (2016) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2135 Почтовый индекс 211510 Автомобильный код 2

К:Населённые пункты, основанные в 1880 году

Богуше́вск (белор. Багушэўск) — городской посёлок в Сенненском районе Витебской области Белоруссии в 54 км от Витебска, в 48 км от Орши. Станция Богушевская на железной дороге Витебск — Орша. Население — 2598 человек (на 1 января 2016 года).

История

В 1924—1931 и 1935—1960 годах Богушевск был центром Богушевского района. Существует две версии возникновения Богушевска. Согласно первой, датой возникновения Богушевска считается 1879 г. До революции 1917 года это было заброшенное небольшое поселение с несколькими десятками деревянных домов, корчмою, одним частным магазином. Дети состоятельных людей ходили в начальную земскую школу, которая находилась в деревне Ског.

Первые жители стали селиться на территории Богушевска благодаря капличке «Святого Маккавея». Остатки её, фрагменты сгнивших позеленевших бревен можно видеть и теперь слева от дороги Богушевск – Застенки. В день Св. Маккавея и других церковных праздников с Серекоротни (ныне село Красный Берег или Лучезарное) сюда приезжал православный священник и служил молебен, а также собиралось много крестьян из соседних сел.

Несколько предприимчивых людей решили тут поселиться, чтобы вести торговлю. Заборовский (Заблоцкий) открыл корчму. Рядом с ней еврей Гозин открыл заезжий дом (нечто вроде гостиницы) и бакалейный магазин (лавку). Такой же магазин открыл латыш Рэгут (его потомки живут ныне в Богушевске). Этих троих и можно считать основателями Богушевска. Дата их поселения 1879 г. Затем стали селиться и другие: Ландёнок, Мойша Гиршевич Кулик, Кац, Кривошеев.

Бывший председатель Богушевского поселкового совета Анатолий Николаевич Мергурьев, нашедший старую школьную тетрадь учителя географии Геннадия Семеновича Цветкова, предоставил материал по истории Богушевска сенненскому журналисту И. Лазуке, который и опубликовал его. Так возникла вторая версия возникновения Богушевска.

Согласно этой версии, в 1839 году в так называемом урочище Бычиха поселилась семья латыша Реута. В 19 веке Богушевск известен как фольварк Богушевка, где в 1854–84 годах работала пивоварня. Главным пивоваром был латыш Реут (Регут). Первые поселенцы: Крустенсон, Кулик, Лейкин, Гозин. В 1901–1904 годах начала строиться железная дорога Витебск – Жлобин. Потребовалось много грунта для насыпи. Так возник карьер. В этих местах удобно было строить станцию, ибо Орша, Витебск и Сенно отсюда находились на расстоянии 40 км. Большая часть земли принадлежала Дмитрию Васильевичу Богушевскому, местному помещику, жившему в то время в Санкт-Петербурге.

В 1901 году Богушевский бесплатно или за символическую плату выделил землю под станцию, но с тем условием, чтобы станция была названа в честь его жены. Так и стала она называться Богушевской, а населенный пункт получил имя Богушевск.

Затем в Богушевске построили склады – для газет и бензина, магазин. Поселок начал быстро расти, в первую очередь за счет евреев, переселившихся из окрестных сел и занимавшихся торговлей. Были среди них портные, сапожники, возчики, кузнецы. Линия железной дороги Ново-Сокольники – Витебск – Орша – Жлобин вступила в эксплуатацию в 1902 г.

Раиса Кастелянская у памятника погибшим евреям на еврейском кладбище Богушевска.

В 1915 году в Богушевске построили частную лесопилку, на которой работали два десятка рабочих.

Дети первых поселенцев белорусов ходили учиться в деревню Ског. Незадолго до революции в Богушевске появилась синагога. При ней училась часть еврейских детей.

Советская власть установлена в ноябре 1917 года. В феврале 1918 года для борьбы с немецкими захватчиками в Богушевске сформирован партизанский отряд (300 чел.), выросший в полк Красной Армии.

Жизнь в Богушевске пробудилась. Возникли бараночная, пекарня. В Богушевском районе: 415 мелких промышленных предприятий (ок. 1930 г.). Действовала заготовительная контора. Восемь бывших кустарей-одиночек (Г. Б. Фельдшерович, С. Е. Мурашкова и др.) организовались в промышленно-кооперативную Артель гнутой мебели, которая существовала на паевых началах под названием «Труд».

Экономика

Экономика поселка представлена следующими предприятиями:

• ГЛХУ «Богушевский лесхоз»
• КУПБО «Престиж»
• СООО "Милконфорест" (обработка древисины)

Здравоохранение

В Богушевске находится дом-интернат «Рябцево» для детей с особенностями психофизического развития и областная туберкулезная больница. В Богушевске находится филиал Сенненской центральной районной больницы - Богушевская районная больница - название сохранилось со времен Богушевского района. При Богушевской больнице работает поликлиника (в ней работают врачи терапевты, гинеколог, стоматолог, зубной техник, фтизиатр). В 2010 году в поликлинике был завершен капитальный ремонт.

Достопримечательности

• Еврейское кладбище
• Памятник защитникам Богушевска в виде пушки возле поселкового Совета
• Парк
• Церковь св. Петра и Павла
• Памятник советским солдатам
• Памятный знак "Крыло бессмертия"
• Трактор-легенда (подлинный трактор ХТЗ 1932 года выпуска) находится на территории бывшего совхоза "Богушевский" по ул. Колхозная.

Богушевский район

Богушевский район — административно-территориальная единица в составе Белорусской ССР, существовавшая в 1924—1931 и 1935—1960 годах. Центр — местечко (с 1938 — городской посёлок) Богушевск. Богушевский район был образован в 1924 году в составе Оршанского округа. По данным 1926 года имел площадь 778 км², население — 33,0 тыс. чел. В 1930 году, когда была упразднена окружная система, Богушевский район перешёл в прямое подчинение БССР. В 1931 году район был упразднён. Восстановлен в 1935 году в прямом подчинении Белорусской ССР. В январе 1938 года с введением областного деления включён в состав Витебской области. По данным на 1 января 1947 года район имел площадь 1,0 тыс. км². В его состав входили городской посёлок Богушевск и 11 сельсоветов: Будский, Замосточский, Застодольский, Коковчинский, Ледневичский, Мокшанский, Новосельский, Осиновский, Остапенский (центр — д. Песочанка), Стайковский, Старобобыльский. В 1960 году район был упразднён, а его территория разделена между Витебским, Оршанским и Сенненским районами.

Культура

• Богушевский дом культуры
• Музыкальная школа

Известные жители

• Платонов Владимир Петрович - Первым в СССР стал заниматься теорией линейных алгебр и топологических групп и внес в них существен­ный вклад. Теоремы ученого дают ответ на ряд вопро­сов, которые поставлены другими математиками. Член КПСС с 1971 г. Лауреат премии им. Ленинского ком­сомола, Ленинской премии (1978 г.).
• Петр Андреевич Абрасимов - советский дипломат.
• Шазар-Кацнельсон Рахиль (1888-1975) - общественный деятель Израиля. Жена Залмана Шазара. Член Исполнительного комитета партии Мапай. Лауреат Государственной премии Израиля (1957).

См. также

• Богушевское гетто
• Богушевский сельсовет
• Посёлки городского типа Белоруссии

Отрывок, характеризующий Богушевск

Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.