Бог — не любовь
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
| Бог — не любовь: Как религия всё отравляет | |
| God Is Not Great: How Religion Poisons Everything | |
|
| |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: | |
| Переводчик: |
Константин Смелый (рус.) |
| Издатель: |
Twelve Books (англ.) |
| Выпуск: | |
| ISBN: |
ISBN 978-0-446-57980-3 (англ.) |
«Бог — не любовь: Как рели́гия всё отравля́ет» (дословно: «Бог не вели́кий: Как рели́гия всё отравля́ет», англ. God Is Not Great: How Religion Poisons Everything) — книга американского журналиста и публициста Кристофера Хитченса, опубликованная в США в 2007 году.
Основные идеи
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 2 мая 2013 года. |
В этой книге Хитченс подвергает острой критике религию и в частности утверждает, что религия пропагандирует насилие, нетерпимость, расизм, фанатизм, предубеждённость и поддерживает невежество человечества. Он также рассматривает конкретные факты из Библии и подвергает их критике, опираясь на примеры из современной жизни, научные факты и публикации. В своей критике религии Хитченс выделяет несколько, по его мнению, фундаментальных недостатков религии, а именно:
- религия целенаправленно искажает представление человечества об окружающем мире и вселенной;
- религия требует подчинения человеческой природы надуманным вредным нормам и правилам;
- религия порождает насилие, подавляет стремление человека к свободе;
- религия враждебно относится к рациональной оценке событий и требует слепой веры.
В результате Хитченс приходит к выводу, что в XXI веке человечеству снова нужна эпоха Просвещения, чтобы критично оценить роль религии в обществе и ограничить её влияние.
Критика
Теолог Дэвид Харт в журнале First Things писал:
Хитченсова «Бог — не любовь» не подаёт никаких признаков того, что им высказано нечто незаурядное, кроме бесшабашного бурлеска, при полном отсутствии логической выстроенности и научной строгости. Его единичные метания в сторону философских доводов показывают не только, что он полез не в свою область, но также и то, он просто не вникает в каждый из них.[1]
Более того, Харт замечает, что даже в простых исторических и текстологических вопросах
…книга Хитченса испещрена ошибками, что сразу же широко бросается в глаза.[1]
Профессор истории мормонского Университета Бригама Янга Уильям Хэмблин в объёмной рецензии пришёл к выводу:
Совершенно ясно, что понимание Хитчетсом библеистики оставляет желать лучшего. Он систематически искажает то, о чём говорится в Библии, упускает контекст библейского повествования в его историческом содержании, подразумевает единодушие библеистов в наиболее спорных вопросах и не предоставляет никаких доказательств альтернативных научных мнений, или даже признания существования таковых… Уровень познаний Хитченса в Библии равен уровню нерадивого студента. Его суждения по данным вопросам не стоит воспринимать всерьёз, и, разумеется, не должны рассматриваться в качестве достаточных оснований для отказа от веры в Бога.[2]
Профессор исламоведения и арабистики того же университета Дэниел Петерсон в пространном эссе выступил с жёсткой критикой точности изложения:
Книга […] изобилует ошибками, и бросающиеся в глаза ошибки, всегда-всегда в пользу Хитченса… Это не спорные факты или вызвавшие у меня сомнение, а проверка показавшая, что Хитченс не прав. Каждый раз.[3]
Питер Берковитц из Гуверовского института (с которым сам Хитченс был связан), на утверждение Хитченса о том, что «все попытки примирить веру с наукой и разумом обречены на провал и насмешки», привёл высказывание уважаемого Хитченсом палеонтолога Стивена Гулда, который со ссылкой на ряд учёных с религиозным мировоззрением писал: «Либо половина моих коллег неисправимо глупы, либо теория эволюции полностью совместима с обычными религиозными убеждениями — и в равной мере совместимых с атеизмом».[4]
Известный публицист консервативного толка Росс Даусет, в свою очередь, замечает:
Доводы Хитченса анекдотичны, и в лучшем случае он постольку убедителен, поскольку дотошен […] Можно бы было закрыть глаза на краткость книги и широту её охвата и обычную дань моде, с которой он продвигает свои более чем спорные утверждения. Но искусство краткости нужно оттачивать и совершенствовать, тогда как Хитченсу удаётся одновременно быть и немногословным, и неряшливым.[5]
Обозреватель Том Пятак (Piatak) в своей рецензии в Taki's Magazineпришёл к выводу:
Хотя книга Хитченса живо и хорошо написана, она чудовищно грешит многими риторическими увёртками и подтасовками.[6]
Продажи
Книга была опубликована 1 мая 2007[Прим. 1] и в течение одной недели заняла второе место в списке бестселлеров Amazon[7] (вслед за Гарри Поттер и Дары Смерти), и первое место в списке бестселлеров New York Times[8]
См. также
- Бог как иллюзия
- Бог: неудачная гипотеза
- Год, прожитый по Библии
- Конец веры
- Мастера иллюзий. Как идеи превращают нас в рабов
Напишите отзыв о статье "Бог — не любовь"
Ссылки
- [mmedia.ozon.ru/multimedia/book_file/1002063954.pdf Отрывки из книги] (рус.)
- [slate.com/id/2165033/ Отрывки из книги] (англ.)
- [www.youtube.com/watch?v=J8fps48_h40 Дискуссия Кристофера Хитченса с Джоном Ленноксом, посвященная обсуждению книги] (рус.)
- [www.nytimes.com/2007/05/13/books/review/Kinsley-t.html?_r=1&ex=1181880000&en=1cff92bb5e3db397&ei=5070&oref=slogin Kinsley, M. In God, Distrust (Книжное обозрение. Нью-Йорк Таймс)] (англ.)
Примечания
- ↑ В русском переводе впервые издана в 2011 году издательством «Альпина нон-фикшн».
Сноски
- ↑ 1 2 Hart, David B. [www.firstthings.com/article/2010/04/believe-it-or-not Believe It or Not] // First Things MAY 2010
- ↑ Hamblin, William J. [maxwellinstitute.byu.edu/publications/review/?vol=21&num=2&id=773 The Most Misunderstood Book: Christopher Hitchens on the Bible] // FARMS Review. Volume 21. Issue 2, pp. 47-95
- ↑ Дэниел Петерсон [maxwellinstitute.byu.edu/publications/review/?vol=19&num=2&id=653 Editor’s Introduction: God and Mr. Hitchens] // FARMS Review: Volume 19. — Issue 2. — pp. 11-16. — 2007
- ↑ Stephen Jay Gould. [www.stephenjaygould.org/reviews/gould_darwin-on-trial.html Impeaching a Self-Appointed Judge] // Scientific American, July 1992, 267(1), pp. 118—121; Reprinted in Liz R. Hughes, ed., Reviews of Creationist Books, Berkely, CA: The National Center for Science Education, Inc., 1992, pp. 79-84.
- ↑ Douthat, Ross [www.claremont.org/publications/crb/id.1396/article_detail.asp Lord Have Mercy: A review of God is Not Great: How Religion Poisons Everything] // Claremont Review of Books (Summer, 2007). ([www.catholiceducation.org/articles/printarticle.html?id=5224 копия])
- ↑ Piatak Tom [takimag.com/article/hitchens_hubris/print#axzz2AX9XYfz6 Hitchens’ Hubris] // Taki's Magazine, 24 July 2007
- ↑ [www.amazon.com/dp/0446579807 Amazon.com book page - search for sales rank for current position]
- ↑ [www.nytimes.com/2007/06/03/books/bestseller/0603besthardnonfiction.html New York Times Bestseller list]
| ||||||||||||||||||||||||||
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья God Is Not Great (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Бог — не любовь
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
