Бодниекс, Валентин

Валентин Бодниекс
Valentins Bodnieks
Дата рождения:	22 сентября 1908(1908-09-22)
Дата смерти:	2 октября 1984(1984-10-02) (76 лет)
Гражданство:	Россия Россия →Латвия Латвия→ СССР СССР

Валентин Бодниекс (латыш. Valentins Bodnieks; 22 сентября 1908 — 2 октября 1984) — латвийский резчик по дереву.

Биография

Валентин Бодниекс родился 22 сентября 1908 года в Санкт-Петербурге. Брат — художник по металлу Джемс Бодниекс (1910—1987).

Учился в студии рисунка и живописи Рижской народной высшей школы у У. Скулме, Р. Суты и К. Убана (1924—1925) и в студии декоративно-прикладного искусства Латвийского народного университета (1924—1937).

Работал резчиком по дереву в объединении «Пашу дарбс» (1936—1945), с 1945 года — художественный комбинат «Максла»

Член Союза художников Латвии (с 1945). Награждён золотой медалью выставки латвийского декоративно-прикладного искусства в Берлине (1936) и бронзовой медали Всемирной выставки в Брюсселе (1958).

Умер 2 октября 1984 года в Риге, похоронен на Яунциемском кладбище.

Творчество

Принимал участие в выставках с 1934 года. Работал в технике резьбы и инкрустации с использованием янтарной декоративной отделки. Автор большого числа разнообразных предметов интерьера, деревянной декоративной посуды, народных музыкальных инструментов и мебели.

Литература

• Māksla un arhitektūra biogrāfijās. Atb. red. A. Vanaga — Rīga, 2000 — 1. sēj.

Отрывок, характеризующий Бодниекс, Валентин

Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.