Бодуэн I Железная Рука
Бодуэн (Балдуин) I<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Статуя Бодуэна I на здании ратуши Брюгге</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 863 — 879 | |||
| Предшественник: | новое образование | ||
| Преемник: | Балдуин II | ||
| Рождение: | 830-е | ||
| Смерть: | 879 Осер, Франция | ||
| Место погребения: | Сен-Бертин | ||
| Род: | Фландрская династия | ||
| Отец: | Одасэ | ||
| Мать: | ? | ||
| Супруга: | Юдифь (Юдит) | ||
| Дети: | сыновья: Карл, Балдуин II и Рауль дочь: Гунильда | ||
Бодуэн (Балдуин) I Железная Рука[1] (умер в 879, похоронен в Сен-Бертине) — первый граф Фландрии с 863 года, родоначальник Фландрского дома.
Происхождение
О происхождении первого графа Фландрии хронисты сообщают, что его предком был Лидрис или Лидерик, сир Гарлебекский, который получил в ленное владение от Карла Великого бесплодную землю, ничего не стоившую и покрытую болотами. Его сын Энгеран, а затем его внук Одасэ (Audacer) имели, подобно ему, звание королевских лесничих (forestarii).
Известно, что в 836 году умер некий граф Лидерик и что Энгеран, известный своим участием в раздорах и интригах последних Каролингов, носил, как и Одасэ, титул графа и светского аббата монастыря Сен-Пьер в Генте[2]. Сыном графа Одасэ был Бодуэн (Балдуин) I.[3].
Биография
По-видимому, Бодуэн I уже в начале 860-х годов обладал значительным могуществом в северных областях бассейна Шельды, где он воевал с норманнами. Под Рождество 861 года[4] Бодуэн с помощью принца Людовика, сына короля Западно-Франкского государства Карла II Лысого, похитил в городе Санлис его сестру Юдифь (с её согласия), вдову короля Уэссекса Этельвульфа. Несмотря на гнев Карла II, объявившего о лишении похитителя дочери всех его ленных владений, Бодуэн отказался выдать Юдифь. Король направил письма к своему наместнику во Фрисландии Рёрику Ютландскому и епископу Утрехта Хунгеру, в которых он призывал им не впускать Бодуэна и Юдифь в их владения или даже арестовать их. Однако им удалось достигнуть Рима, где папа римский Николай I помиловал их и снял отлучение.
Брак Бодуэна и Юдифи был заключен 13 декабря 863 года в городе Осере (современная Бургундия). Одновременно, Бодуэн I объявил, что для возвращения своих конфискованных владений он готов вступить в союз с норманнами. Защита, оказанная Бодуэну и Юдифи папой римским, а также угроза союза Бодуэна с викингами, заставили Карла II признать законность брака своей дочери. Намереваясь с помощью нового зятя организовать защиту северных границ своего королевства, Карл Лысый возвратил Бодуэну все его владения, добавив к ним некоторые новые земли, в том числе Тернуа. Территории, управляемые Бодуэном I, впоследствии получили название графство Фландрия.
В последующие годы Бодуэн был верен королю Карлу II. Во время его правления территория графства Фландрия располагалась вдоль долины реки Лис, к западу от Шельды, между Брюгге и Сент-Омером[5]. После заключения Верденского договора в 843 году, Западно-Франкское государство подвергалось постоянным вторжениям норманнов. Неспособность королей из династии Каролингов оказать отпор этим нападениям, привело к увеличению власти местных феодалов. В этой ситуации граф Фландрии Бодуэн I стал одним из самых крупных вассалов королей Западно-Франкского государства. В таком статусе Бодуэн в 870 году приобрёл для защиты северных районов королевства от набегов норманнов аббатство Сент-Пьер в Генте, а в 871 году принимал активное участие в переговорах с мятежным сыном короля Карла, Карломаном, впоследствии ослеплённым по приказу своего отца. После смерти Карла II Лысого в 877 году, Бодуэн I получил в качестве наследства своей жены Юдифи ещё ряд земель (в том числе, Брюгге, Гент и Мемписк[6]), значительно увеличив свои владения. Для защиты от нападений викингов, за храбрость в боях с которыми Бодуэн I получил своё прозвище «Железная Рука», он укрепил города Аррас, Гент и Брюгге.
Бодуэн умер в 879 году и был похоронен в аббатстве Сен-Бертен, расположенном недалеко от Сент-Омера. Его сын Бодуэн II унаследовал графство после смерти отца. Переход титула по наследству был признан королём Западно-Франкского государства. Бодуэн был родоначальником Фландрского дома, который правил до 1119 года, а после перехода титула к другим династиям возвратился к потомкам Бодуэна, правившим от 1191 до 1280 года.
Брак и дети
Жена: с 862: Юдифь (Юдит), дочь Карла Лысого, короля Франции. Дети:
- Карл
- Бодуэн (Балдуин) II Лысый (863/865 — 918) — граф Фландрии с 879, граф Булони с 896
- Рауль (ок.867 — 17 июня 896) — граф и светский аббат Камбре
- Гунильда
Напишите отзыв о статье "Бодуэн I Железная Рука"
Примечания
- ↑ В ранних документах его называют Балдуин Железный (Balduinis Ferreus).
- ↑ Пиренн, стр.48
- ↑ На русский язык это имя чаще всего переводят в немецкой транскрипции — Балдуин, но во французской транскрипции имя звучит как Бодуэн
- ↑ Некоторые историки относят это событие уже к 862 году.
- ↑ Район в Па-де-Кале во Франции.
- ↑ Располагался в районе современного города Берг. В настоящее время находится во Франции.
Литература
- Пиренн А. Средневековые города Бельгии. — СПб.: Издательская группа «Евразия», 2001. — 512 с. — 2000 экз. — ISBN 5-8071-0093-X.
Ссылки
- [sbaldw.home.mindspring.com/hproject/prov/baldw001.htm Baldwin I of Flanders]
- [fmg.ac/Projects/MedLands/FLANDERS,%20HAINAUT.htm#_Toc182042953 Counts of Flanders]
- [users.skynet.be/fa010005/boudewijn_I.htm Parochje van Sint-Salvator in Oarelbeke]
Отрывок, характеризующий Бодуэн I Железная Рука
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
