Бодхи

Бо́дхи (санскр. बोधि) — термин, обычно передаваемый с языков пали и санскрита как просветление, хотя более точным переводом являются слова пробуждение или осознание. Слово Будда означает «пробуждённый».

Хотя понятие бодхи принадлежит к буддийской традиции, его можно встретить в различных индийских философских школах и учениях.

Этимология

Бодхи — понятие, которое произошло от глагола будх (пробудиться, осознать, заметить, понять) в сочетании с глаголами буджхати (пали) и бодхати или будхьяти — «пробуждать» (санскрит).

История термина

В раннем буддизме бодхи было понятием, близким к понятию нирвана, они отличались только словесными описаниями. Под понятием бодхи подразумевалось угасание жадности (рага), ненависти (доса) и заблуждений (моха).

Позднее, в традиции буддизма Махаяны под Нирваной подразумевалось угасание лишь жадности и ненависти, и только после преодоления заблуждений достигалось состояние бодхи. Следовательно, в буддизме Махаяны, архат, достигший лишь нирваны, все ещё подвержен заблуждениям, в то время как бодхисаттва не только достиг нирваны, но и полностью освободился от всяких иллюзий. Таким образом, тот, кто достиг бодхи, становился буддой.

В буддизме Тхеравады, бодхи и нирвана имеют сходные значения, как освобождение от жадности, ненависти и заблуждений.

В сутре Махапаринирваны (традиция Махаяны), состояние паринирваны также тождественно состоянию бодхи и является главной целью буддистской практики.

В традиции тхеравады

В традиции тхеравады бодхи описывается как состояние пробуждения, достигнутое Гаутамой Буддой и некоторыми его учениками; это исключительное, полностью свободное, йогическое состояние сознания. Иногда бодхи описывалось как всецелое и совершенное осознание подлинной сущности мироздания. Человек, достигший бодхи, освобождался от круговорота сансары: рождения, страдания, смерти и возрождения (мокша).

Обычно санскритское «бодхи» переводится словом «просветление». Термин связан с озарением и пониманием (совершенной мудростью), достигнутыми Буддой, и близок к понятию обретения святости в христианском мистицизме, что подразумевает слияние в индивидууме человеческого и божественного начал. Однако, этимологически термины «бодхи» и «свет» никак не связаны. Более точно бодхи означает «пробуждение». Бодхи — это пробуждение ото сна и осознание действительной реальности. Итак, более точно воспринимать бодхи как «духовное пробуждение», чем как «просветление» (нельзя не отметить, однако, что образ света весьма распространён во многих буддийских священных текстах).

Состояние бодхи достигается после разрушения десяти уз, связывающих человеческую сущность с колесом сансары; после того, как усвоены Четыре Благородные Истины, все чувственные влияния на человека угасают (ниродха), уступая место высшему покою (ниббана). В сознании человека искореняются такие душевные качества, как жадность (лобха), отвращение (доса), обман (моха), невежество (авиджа), желание (танха) и эгоизм (атта).

Бодхи — это конечная цель жизни любого буддиста (бхармакарья). Она достигается следованием восьмеричным путём, развитием добродетели (парамита) и проникновением в глубину мудрости природы взаимообусловленных явлений.

Литература

• Абаева Л. Л., Андросов В. П., Бакаева Э. П. и др. Бодхи // Буддизм: Словарь / Под общ. ред. Н. Л. Жуковской, А. Н. Игнатовича, В. И. Корнева. — М.: Республика, 1992. — 288 с. — ISBN 5-250-01657-X.

Отрывок, характеризующий Бодхи

Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.