Бойз, Отис Бардуэлл
Отис Бардуэлл Бойз (англ. Otis Bardwell Boise; 13 августа 1844, Оберлин — 2 декабря 1912, Балтимор) — американский композитор, органист и музыкальный педагог.
С 1858 г. работал органистом в Кливленде. В 1861—1865 гг. учился в Лейпцигской консерватории, где его педагогами были Игнац Мошелес, Эрнст Фридрих Рихтер и Мориц Гауптман, затем короткое время занимался в Берлине в музыкальной академии Теодора Куллака. В 1865—1870 гг. работал как органист и преподавал в Кливленде, затем перебрался в Нью-Йорк. В 1888—1901 гг. преподавал в Берлине, затем в Балтиморе, где заведовал кафедрой композиции в Консерватории Пибоди. Среди учеников Бойза, в частности, Генри Холден Хасс.
Бойзу принадлежат симфония, фортепианные концерт, увертюры, хоровые и органные сочинения, песни; его творчество отмечено влиянием Франца Листа. Кроме того, он опубликовал учебник «Практическая гармония» (англ. Harmony Made Practical; 1900) и книгу «Музыка и её мастера» (англ. Music And Its Masters; 1901).
В свободное время Бойз, как сообщалось в его некрологе, был заядлым игроком в гольф и постоянным партнёром по этой игре Дж. Д. Рокфеллера[1].
Источники
- ↑ [query.nytimes.com/mem/archive-free/pdf?_r=1&res=9407EEDE103CE633A25757C0A9649D946396D6CF Obituaries] // The New York Times, December 4, 1912. (англ.)
Напишите отзыв о статье "Бойз, Отис Бардуэлл"
Отрывок, характеризующий Бойз, Отис Бардуэлл
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
