Бойко, Григорий Филиппович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Бойко
Григорій Бойко
Имя при рождении:

Григорий Филиппович Бойко

Псевдонимы:

Грицко Бойко

Дата рождения:

5 сентября 1923(1923-09-05)

Место рождения:

Оленовка, УССР, СССР

Дата смерти:

25 сентября 1978(1978-09-25) (55 лет)

Место смерти:

Киев, УССР, СССР

Гражданство:

СССР СССР

Род деятельности:

поэт, писатель, переводчик

Годы творчества:

1950—1978

Язык произведений:

украинский

Дебют:

1950

Григо́рий «Грицко́» Фили́ппович Бо́йко (укр. Григорій «Грицько» Пилипович Бойко; 5 сентября 1923 — 25 сентября 1978) — советский украинский писатель, поэт и переводчик, член Союза писателей СССР. Его сын, Вадим Бойко, также пошёл по стопам отца, а внук, Олег Лунёв, стал художником[1].





Биография

Бойко родился 5 сентября 1923 года в селе Оленовка (Волновахский район) в семье служащего. После окончания сельской семилетки он учился в Оленовской рудничной школе, которая находилась достаточно далеко. Поэтому парню ежедневно приходилось вставать в четыре утра, несколько километров идти пешком до станции, а уже оттуда ехать рабочим поездом в школу. Большая тяга к знаниям заставляла его переживать трудности.

После окончания школы Григорий Бойко ушёл на фронт защищать родину от нашествия фашистов. Служил рядовым пулемётного взвода, а затем и офицером-связистом. Участвовал в боях под Сталинградом, был ранен и контужен. Удостоен боевых правительственных наград.

После войны Григорий Бойко стал студентом украинского отдела литературного факультета Донецкого педагогического института. В 1949 году окончил его с отличием. Несколько лет он работал в областной газете «Советская Донеччина» и литературным консультантом Донецкого филиала Союза писателей Украины.

Началом своей литературной деятельности Г. Бойко считал 1950 год, когда в Донецком областном издательстве вышел его первый сборник стихов «Моя Донеччина». Адресован он был взрослым, а уже в следующем году вышел в свет сборник его стихов для детей «Будем шахтёрами». С тех пор поэт писал для самых молодых читателей, полностью посвящая им свой талант.

Григория Бойко называли непревзойдённым мастером смеха в поэзии для детей. Он умел не просто развлекать младших читателей, но и с добрым юмором остроумно и беззлобно показать различные недостатки детского характера. Нытик, грязнуля, хвастун, лжец, лентяй, болтун, невежда, недотёпа, трус, подхалим, задавака, ябеда, простофиля, симулянт — вот «знаменитые» персонажи его стихов и поэм.

Умер Григорий Бойко 25 сентября 1978 года. Похоронен на Берковецком кладбище. Рядом с ним похоронен его сын драматург Вадим Бойко.

Труды

Григорий Бойко писал в своих произведениях о родном крае — Донбассе, о героическом труде шахтеров. Это сборники: «Будем шахтёрами», «Мы из Донбасса», «Шахтёрочка».

В других произведениях он рассказывал детям об их ровесников за рубежом: «Два мальчика Смита», «Славков гость», «Дети Чили». Есть среди написанного Григорием Бойко и пьесы-сказки: «Космическое путешествие» и «О Андрюше и терпении». Популярным жанром у поэта были также скороговорки и загадки. Они заставляют смеяться и думать, возбуждают интерес и внимание.

С увлечением Григорий Бойко работал для дошкольников. Для них он писал небольшие юмористические рассказы и миниатюры. Они не только забавляют детей, но и несут интересные сведения о жизни, природе, помогают познавать окружающую среду.

Григорий Бойко не только поэт-юморист, но и поэт-переводчик. Для украинских детей он перевёл произведения С. Маршака, К. Чуковского, А. Барто, С. Михалкова, а также других поэтов.

Известен Григорий Бойко и как поэт-песенник. Он написал более 400 песен, преимущественно для детей. Известные украинские композиторы А. Кос-Анатольский, А. Филиппенко, Ю. Рожавская, А. Мясков положили немало его произведений на музыку. Большой популярностью пользовались его «Ноченька-волшебница» (композитор И. Поклад), «Вишнёвый цвет» (композитор В. Верменич). Классикой стали созданные им с Аркадием Филипенко «На мостике» и «Соловей, щебечи!». Эти песни записал с детским хором известный певец с Украины И. С. Козловский.

Напишите отзыв о статье "Бойко, Григорий Филиппович"

Примечания

  1. [schedule.nrcu.gov.ua/grid/channel/period/item-listen-popup.html?periodItemID=379344 Провокація як засіб привернення уваги до митця та його творів: чи завжди вона доречна? (продовження, гість Олег Луньов)] // «Знакова постать» (ведучий Василь Шандро). — Радіо «Культура», 16.02.2014.

Литература

  • Терещенко В. Т. Золоті полотна. — Донецьк: Сх. вид. дім, 2013. — 196 с.

Ссылки

  • [www.chl.kiev.ua/95/Writer_1/bojko/01.htm Биография Г. Бойко]
  • [boyko.io.ua/ Драматургия и поэзия для детей]
  • [ukrcenter.com/Література/38932/Грицько-Бойко Произведения для детей Григория Бойко]

Отрывок, характеризующий Бойко, Григорий Филиппович

– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.