Бойко, Максим Владимирович

Максим Владимирович Бойко

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Максим Владимирович Бойко (род. 30 августа 1959 года, Москва) — российский экономист, предприниматель.

Действительный государственный советник РФ 1-го класса (с 3 декабря 1996 г.).

Биография

Правнук Соломона Абрамовича Лозовского, внук члена Политбюро ЦК КПСС Георгия Максимилиановича Маленкова. Отец Бойко носит фамилию Шамберг. Отец — доктор экономических наук, мать — кандидат наук, преподавала в МГУ. По состоянию на 1997 год родители жили в США, где имели вид на жительство, отец читал лекции в университетах.

В начале 1970-х гг. выехал с родителями из СССР, до 16 лет жил в США, затем возвратился в Советский Союз.

Окончил МФТИ (1982) по специальности «прикладная математика», инженер-физик. Окончил очную аспирантуру МФТИ, диссертацию «Цикличное движение жилищного строительства и рынок ссудного капитала в США» защищал в ИМЭМО, кандидат экономических наук (1985).

Прошел стажировку в Национальном бюро экономических исследований США. В 1985—1991 годах научный сотрудник, начальник отдела ИМЭМО.

В 1992 году вошёл в состав рабочей группы консультантов Госкомимущества, где сблизился с Анатолием Чубайсом: советник, затем главный экономический советник в группе консультантов Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом (1992—1995) (председатель А. Б. Чубайс). Принимал участие в разработке программы чековой приватизации.

После назначения А. Чубайса первым вице-премьером становится его замом-ответсекретарем в комиссии по экономической реформе: заместитель председателя — ответственный секретарь Комиссии Правительства РФ по экономической реформе (1995—1996). Генеральный директор Российского центра приватизации (1993—1996).

Заместитель руководителя Администрации Президента РФ (с 01.08.1996 г. по 13.08.1997 г.) по взаимодействию с политическими партиями, общественными организациями, вопросам средств массовой информации. Являлся также председателем Совета по делам инвалидов при Президенте РФ (1996—1997). Был членом Временной чрезвычайной комиссии при Президенте РФ по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины.

Член Совета директоров ЗАО «Общественное российское телевидение» (1996—1997), председатель Коллегии представителей государства в ЗАО ОРТ в 1997.

12 мая 1997 г. был назначен членом Комиссии Правительства РФ по экономической реформе. 29 мая 1997 г. Указом Президента РФ был назначен секретарем Совета по местному самоуправлению в Российской Федерации (председатель Б. Ельцин).

Заместитель председателя Правительства РФ — председатель Государственного комитета по управлению государственным имуществом с 13.08.1997 г. по 02.10.1997 г. 19.09.1997 г. вошел в состав Межведомственной комиссии Совета безопасности РФ по экономической безопасности. В октябре 1997 года Государственный комитет был преобразован в Министерство государственного имущества и Бойко занял пост Заместителя председателя Правительства РФ — Министра государственного имущества (с 02.10.1997 г. по 15.11.1997 г.). В ноябре 1997 года в связи со скандалом вокруг гонораров за книгу «История приватизации в России» («Дело писателей»), вынужден был подать в отставку.

В 1997 г. являлся также секретарем Совета по местному самоуправлению в РФ, членом правительственных комиссий по экономической реформе и по оперативным вопросам, членом межведомственной комиссии по экономической безопасности.

С декабря 1997 г. генеральный директор рекламной группы АО "Группа компаний «Видео Интернешнл». Член совета директоров Российской экономической школы, до июля 2015 был председателем совета директоров.

Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (1994).

Взгляды

Мне всегда было очень обидно, что в нашей великой стране граждане столь бедны и несвободны. И я давно уверовал, что изменить унизительное положение людей можно изменением всей системы государства: путём кардинальных экономических реформ и демократических преобразований

—

Сочинения

• Boycko Maxim, Shleifer Andrei, Vishny Robert. Privatizing Russia. — Cambridge, MA: MIT Press, 1995. — ISBN 0-262-02389-X.
• Приватизация по-российски / коллектив авторов: М. Бойко, Д. Васильев, А. Евстафьев, А. Казаков, А. Кох, П. Мостовой, А. Чубайс / Под. ред. А. Чубайса. - М.: Вагриус, 1999, 366 с.

Источники

• [www.panorama.ru/gov/gov20059.shtml], [interpretive.ru/dictionary/1086/word/boiko-maksim-vladimirovich]

Отрывок, характеризующий Бойко, Максим Владимирович

– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.