Бойко, Олег Викторович

Олег Викторович Бойко
Род деятельности:	предприниматель
Отец:	Бойко Виктор Денисович
Мать:	Дочар Вера Павловна

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Бойко, Олег Викторович (род. 28 сентября 1964 года, Москва) — предприниматель, продюсер, президент инвестиционного холдинга Finstar c 1996 года.

Биография

Олег Бойко родился 28 сентября 1964 года в Москве. Отец — Бойко Виктор Денисович, генеральный директор НПО «Взлёт». Мать — Дочар Вера Павловна, старший научный сотрудник Института лекарственных растений РАН.

Окончил среднюю школу физико-математического профиля. Первые свои деньги заработал, организовав в своей школе секцию карате. Имеет чёрный пояс по карате.

В 1981 году поступил и после окончил Московский авиационный институт по специальности «радиоэлектроника». С 1982 года 1986 год работал в вычислительном центре Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

В дальнейшем продолжил обучение в Великобритании и Соединённых Штатах Америки.

В 1988 году основал кооператив по торговле ПЭВМ и разработке и реализации математических программ для ЭВМ.

Владел долей в ИД «Известия». Входил в совет директоров ОРТ (с 1994 года) и наблюдательный совет Сбербанка.

В сентябре 1996 года, при падении со второго этажа на вилле в Монте-Карло, получил тяжёлую травму позвоночника и перестал быть публичной фигурой.

В 1999 года вместе с Александром Абрамовым создал ОАО «ЕвразХолдинг» и до марта 2004 года был его Председателем совета директоров.

В 2002 году, совместно с партнёрами создал Ritzio Entertainment Group на базе приобретённой доли в московской сети игровых салонов «Вулкан», а в 2006 году становится президентом компании.

В 2006 году создал девелоперский холдинг «Финстрой», направленный на реализацию проектов в области профессиональной торговой недвижимости в различных регионах России.

Владеет парфюмерной торговой сетью «Рив Гош».

В 2008 году стало известно о покупке Олегом Бойко совместно с компанией Finstar Financial Group Тольяттинской торговой сети супермаркетов «Миндаль», расположенной в Тольятти, Жигулёвске и Самаре.

В 2010 году ООО «Спортлото», конечным бенефициаром которой являлся Олег Бойко, получил госконтракт на проведение двух тиражных и 10 бестиражных лотерей в поддержку Олимпийских и Паралимпийских зимних игр в Сочи в 2014 году.

По сообщениям СМИ бизнесмену принадлежал украинский оператор державных лотерей "Патриот". Олег Бойко вышел из капитала общества летом 2014 года. 16 сентября 2015 года компания попала в указ президента Украины Петра Порошенко к ней применено пять видов санкций..

В 2010 году компания "Государственные лотереи «Победа»", входящая в состав инвестиционного холдинга, по результатам проведенного Министерством обороны России открытого конкурса, выиграла право на проведение 4 тиражных и 12 бестиражных государственных лотерей. В 2015 году Олег Бойко вышел из проекта, продав свои акции топ-менеджменту компании.

Букмекерская компания «Спортбет», обладающая букмекерской лицензией № 1 в России, сменила владельца в 2014 году. Новыми владельцами стала группа европейских инвесторов, развивающих развлекательный сектор, в том числе и букмекерский.

Тем самым, Бойко продал все азартные активы в России. Тремя годами ранее структуры Бойко продали также принадлежавшего ему оператора другой государственной лотереи — «Спортлото». В 2011 году Сбербанк консолидировал 100 процентов акций «Спортлото» — компании-оператора по проведению двух тиражных и десяти бестиражных всероссийских государственных лотерей в поддержку Олимпийских игр в Сочи.

В 2011 году структуры Бойко приобрели 75% латвийской микрофинансовой компании 4finance. Траст, подконтрольный семье Бойко, в начале 2015 года снизил свою долю в 4finance с 75% до 49%. В 2015 году Finstar вложил 15 млн евро в финскую компанию Euroloan Group (занимается e-commerce).

В 2016 году Finstar совместно с инвестфондом Holtzbrinck Ventures инвестировали 31,5 млн евро в немецкую онлайн-платформу кредитования Spotcap, предоставляющую инвестиционные услуги малому и среднему бизнесу.

Предпринимательская и общественная деятельность

Основной капитал: Rive Gauche, Финстрой, Ritzio International. В 2013 году инвестиционный холдинг «Финстар» стал совладельцем компании Fashion TV, управляющей 13 одноимёнными локальными телеканалами в разных странах.

Выступает продюсером фильма Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать и режиссёрского дебюта Скарлетт Йоханссон — фильма по роману Трумена Капоте «Летний круиз».

Основатель Фонда поддержки паралимпийского спорта «Параспорт». Руководитель комиссии по развитию паралимпийского движения России при Российском паралимпийском комитете. В 2014 году выступил ведущим и креативным директором ток-шоу «Герои нашего времени», которое снималось на ХI зимних паралимпийских играх в Сочи. Центральной линией программы проходят истории людей, добившихся больших успехов в спорте, политике, экономике, общественной деятельности, бизнесе и культуре, вопреки внутренним и внешним факторам, истории побед людей над обстоятельствами и стереотипами общества. Соведущими шоу стали известный тележурналист Александр Любимов и шоумен, резидент Comedy Club Вадим Галыгин.

1 октября 2015 года Олег Бойко вошел в состав Комитета по развитию Международной спортивной федерации ампутантов и колясочников IWAS. Федерация IWAS является сооснователем Международного паралимпийского комитета и соучредителем паралимпийских игр. О данном назначении объявил президент спортивной федерации Пол де Пас в преддверии заседания Генеральной ассамблеи.

Личное состояние

С 2005 по 2014 годы входит в рейтинг «100 богатейших бизнесменов России» по версии Forbes с местами с 31-го по 78-е (78-е в 2014 году) и состоянием 550—1500 млн $ (1,35 млрд $ в 2014 году). Обладая личным состоянием 1,4 млрд $, занял 1031-е место в мире в списке богатейших людей мира по версии Forbes в 2013 году.

Семейное положение

Олег Бойко разведён, детей нет.

Награды

Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Отрывок, характеризующий Бойко, Олег Викторович

– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.