Бой на Руфиджи

Бой на Руфиджи
Основной конфликт: Первая мировая война
Крушение «Кёнигсберга»
Дата	октябрь 1914 — 11 июля 1915 года
Место	дельта реки Руфиджи, Танзания
Итог	Британская победа
Противники
Германская империя Германская империя Великобритания Великобритания
Командующие
Фрегаттенкапитан Макс Лооф Кэптен Дрю-Лоу
Силы сторон
1 лёгкий крейсер 1 судно снабжения 1 грузовое судно (захвачено у британцев) 1 додредноут 4 крейсера 2 монитора несколько мелких судов 1 затопленный блокшив 1 гражданский и 9 морских самолётов
Потери
1 легкий крейсер затоплен 33 умерших, в основном от болезней затоплены судно снабжения и захваченный транспорт 1 гражданский и 5 военно-морских самолётов, в основном по техническим причинам

Бой на Руфиджи (англ. Battle of Rufiji Delta, нем. Seegefecht bei Rufiji) — сражение, состоявшееся с октября 1914 года по 11 июня 1915 года во время Первой мировой войны в Германской Восточной Африке (современная Танзания). Бой представлял собой попытки мощной британской группировки блокировать и уничтожить германский лёгкий крейсер «Кёнигсберг», что в итоге привело к гибели последнего.

Предыстория

В 1914 году сильнейшим немецким кораблём в Индийском океане был лёгкий крейсер «Кёнигсберг». После поломки двигательной установки «Кёнигсберг» был вынужден укрыться в дельте реки Руфиджи вместе с судном снабжения «Сомали», ожидая там, пока повреждённые детали не отвезут по суше в Дар-эс-Салам для ремонта. В конце октября 1914 года «Кёнигсберг» был обнаружен британским крейсером «Чатам». 5 ноября в район прибыли крейсера «Дартмут» и «Уэймут», и немецкий крейсер оказался заблокирован в дельте реки. В начале ноября «Чатам» открыл огонь с большого расстояния и поджёг «Сомали», но не смог попасть в «Кёнигсберг», который быстро ушёл вверх по реке. Британские корабли были сильнее «Кёнигсберга», но из-за большей осадки не могли войти в речную дельту. Экипаж «Кёнигсберга» замаскировал свой корабль так, что издали он выглядел частью росшего у воды леса.

Битва

Блокада

Британцы предприняли несколько попыток потопить «Кёнигсберг», включая попытку торпедного катера с малой осадкой проскользнуть (с сопровождением) на расстояние атаки, но все они были легко отбиты немецкими силами, закрепившимися в дельте. В одном из рукавов дельты был затоплен брандер «Ньюбридж», чтобы не дать немцам выйти из блокады, однако позднее британцы обнаружили ещё один рукав, пригодный для бегства. Некоторые из рукавов британцы усеяли макетами мин, однако такое заграждение не считалось ими надёжным .

Гражданский пилот по имени Катлер был нанят, чтобы с помощью его гидросамолета «Кёртис» провести авиаразведку. Самолет был сбит, хотя это и доказало присутствие в дельте неуловимого крейсера. Пара гидросамолётов «Сопвич» Королевской военно-морской авиации была прислана для проведения разведки и возможной бомбардировки корабля, однако они быстро вышли из строя, не выдержав тропических условий.

Трём гидросамолётам «Шорт» повезло немного больше: они успели сделать фотографии крейсера, прежде чем были выведены из строя немецким огнём и африканским зноем, расплавившим клей.

Попытки потопить крейсер из 12-дюймовых орудий старого линкора «Голиаф» также не увенчались успехом из-за невозможности подойти по мелководью на расстояние выстрела.

К марту 1915 года начались перебои с продовольствием, многие члены немецкого экипажа скончались от малярии и других тропических болезней. Из-за отрезанности от внешнего мира боевой дух немецких моряков стал падать. Однако вскоре нашёлся способ исправить ситуацию с провизией и, возможно, прорваться через блокаду. Захваченное Германией британское торговое судно «Рубенс» переименовали в «Кронберг», судно получило датский флаг, новые документы и команду из немцев, говорящих по-датски. После этого судно было загружено углем, полевыми орудиями, боеприпасами, пресной водой и снаряжением. После успешного проникновения в воды Восточной Африки судно было перехвачено английским крейсером «Гиацинт», загнавшим его в залив Манза. Судно было подожжено экипажем, покинувшим его. Позднее большая часть груза была спасена немцами, которые использовали его в наземной обороне, часть груза доставили на «Кёнигсберг».

Затопление

Два британских монитора типа «Хамбер» с малой осадкой — «Северн» и «Мерси» — были специально отбуксированы с Мальты через Красное море и прибыли к реке Руфиджи 15 июня. С мониторов были удалены второстепенные детали, их броня была усилена, и под прикрытием всего остального флота они направились в дельту. Эскадрилья из 4 самолётов наземного базирования — 2 «Кодрона» и 2 «Фармана» с острова Мафия — оказывала помощь в корректировке огня мониторов. Корабли вели бой с «Кёнигсбергом» с дальней дистанции при поддержке наземных корректировщиков. Хотя «Мерси» был подбит и первоначально мониторы не добились своей цели, они вернулись 11 июля. Наконец, их 6-дюймовые орудия подавили вооружение крейсера, а затем затопили его. Примерно в 14:00 командир Лооф был вынужден окончательно уничтожить свой корабль, взорвав его торпедой. После этих событий Великобритания стала бесспорно сильнейшей морской державой в Индийском океане.

Последствия

На следующий день 33 мертвых немца были похоронены 188 выжившими членами экипажа. На этом месте находится памятник с надписью: «Beim Untergang S.M.S. Königsberg am 11.7.15 gefallen…», далее список похороненных. Немцы восстановили скорострельные 105-мм орудия, снятые с «Кёнигсберга», установили их на импровизированные железнодорожные платформы и использовали их с большим успехом как мощные полевые орудия в своей партизанской кампании против союзников в Восточной Африке. Орудия были применены в качестве береговой артиллерии гавани Дар-эс-Салам, причем одно из них было установлено на пассажирское судно «Граф фон Гётцен». Последнее орудие не замолкало до октября 1917 года. Оставшиеся члены экипажа «Кёнигсберга» продолжали служить в наземных войсках под командованием генерал-майора Пауля Эмиля фон Леттов-Форбека.

Сохранились три 105-мм орудия: одно выставлено в Форт-Иисусе в Момбасе в Кении, другое в Союзных зданиях в Претории в Южной Африке и третье в казармах города Джинджа в Уганде. Существуют слухи о наличии четвёртого орудия где-то в Конго, однако этому нет никаких подтверждений.

Литература

• Farndale, Martin. The Forgotten Fronts and the Home Base, 1914–18. — History of the Royal Regiment of Artillery. — Woolwich: The Royal Artillery Institution, 1988. — ISBN 1-870114-05-1.
• Miller, Charles. Battle for the Bundu: The First World War in East Africa. — London: Macmillan Publishing Co, 1974. — ISBN 978-0-02-584930-3.
• Turner, Charles Cyril. The Old Flying Days. — London: S. Low, Marston & Co, 1927. — С. 374.

Отрывок, характеризующий Бой на Руфиджи

Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.