Десант на гору Яфсадж

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Афганская война 1979—1989
Основной конфликт: Оборонительный бой 783-го отдельного разведывательного батальона 201-й мотострелковой дивизии
Дата	17-19 июня 1986 года
Место	окрестности н.п.Яхчан-Хурд, уезд Чал, провинции Тахар, ДРА
Итог	высокие потери 783-го орб
Противники
783-й орб в неполном составе Отряд моджахедов Кази Кабира Марзбона
Командующие
командир 783-го орб майор Корытный Пётр Васильевич Полевой командир афганских моджахедов: Кази Кабир Марзбон
Силы сторон
около 90 человек неизвестны
Потери
21 убитыми 36 ранеными Неизвестны

Десант 783-го орб на гору Яфсадж 17 июня 1986 года — боестолкновение советских войск в годы Афганской войны (1979-1989) с большим числом понесённых жертв.
Вопреки названию - боестолкновение произошло не на самой горе Яфсадж, а возле н.п.Яхчан-Хурд в 8 километрах на северо-запад от горы Яфсадж.

Обстоятельства боя

Операция «Манёвр»

В июне 1986 года в северо-восточных провинциях Афганистана частями 40-й Армии и правительственных войск ВС ДРА проводилась операция под кодовым названием «Манёвр». Главной задачей операции являлась проводка крупной транспортной колонны в Файзабад, для обеспечения 860-го отдельного мотострелкового полка.
По плану операции войска совершали отвлекающий манёвр, заключавшийся в ударах по местам дислокации противника в районах восточнее дороги соединяющей города Кундуз и Файзабад с целью оттягивания сил противника от маршрута прохождения транспортной колонны.
Командование операцией осуществлял заместитель командующего 40-й Армии генерал-майор Кондратьев Г.Г.
Согласно первому этапу операции части 201-й мотострелковой дивизии (201-й мсд) к концу 15 июня осуществили блокаду г.Талукан - административный центр провинции Тахар (на советских картах - Таликан).
В сводную тактическую группировку 201-й мсд входили:

• 4 мотострелковых батальона от 149-го гвардейского мотострелкового полка, 122-го и 395-го мотострелковых полков;
• 783-й отдельный разведывательный батальон (далее по тексту 783-й орб)
• сводный артиллерийский дивизион от 998-го артиллерийского полка;
• отдельные подразделения 541-го отдельного инженерно-сапёрного батальона (541-й оисб), 252-го отдельного батальона связи, 636-го батальона материального обеспечения;
• 114-я отдельная огнемётная рота.

На первом этапе армейской операции, боевой задачей для частей 201-й мсд ставилось обеспечение безопасности афганским правительственным органам ХАД и Царандой (правительственная милиция) для прочёсывания не подконтрольного правительству ДРА г.Талукан с целью поиска моджахедов и сбора информации необходимого для второго этапа операции.
В это время подразделения 56-й отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады и одного из полков 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии проводили самостоятельный рейд в другом месте с целью дезинформации противника и отвлечения его сил, у которого требовалось выработать мнение, что подразделения 40-й Армии не планируют осуществлять зону безопасности для проводки крупной транспортной автоколонны до г.Файзабад в провинции Бадахшан, с целью обеспечения 860-го омсп, дислоцированного в этом городе.
В течение 16 июня части 201-й мсд совместно с ХАД и Царандоем закончили зачистку г.Талукан.
Утром 16 июня 783-й орб передислоцировался на 5 километров южнее Талукана в предгорьях, для пополнения боеприпасов, провизии, воды и заправки боевой техники.
Командиру 783-го орб поступает боевая задача обеспечить безопасность проводки колонны войск 40-й Армии, которые подключались к участию в армейской операции. Планировалось провести колонну по сухому руслу реки в районе н.п.Ишкамыш, находящемуся в 25 километрах южнее г.Талукан. 783-й орб вместе с подразделениями 541-го оисб совершив марш достигли н.п.Ишкамыш.
На втором этапе армейской операции планировалось уничтожение перевалочной базы в горном массиве Мугулан, Чольбахир, Тали-Гобанг в долине реки Хулау в 25-30 км восточнее н.п.Ишкамыш. Планировалась высадка подразделений 201-й мсд с вертолётов на господствующие высоты.
В н.п.Ишкамыш командир 783-го орб майор Корытный П.В. получил задачу на подготовку подразделения к выполнению тактического воздушного десантирования на гору Ясфадж. Координаты горы - 36°11'17.35"С и 69°33'43.63", в горном массиве Тали-Гобанг. Гора Яфсадж находится на расстоянии 30 километров на юго-восток от н.п. Ишкамыш и между н.п.Фатмаль (южнее на 6км) и н.п.Мирхейль (севернее на 2 км).
Остальные подразделения 201-й мсд должны были высадиться на соседние господствующие высоты:

• Шастдара - (11 км на северо-запад от Яфсадж)
• Карбату — (8 км на запад от Яфсадж)
• Дехмиран — (5 км на север от Яфсадж)

Утром 17 июня началась погрузка десанта на вертолёты 335-го отдельного боевого вертолётного полка (335обвп). От 783-го орб к десантированию привлекли около 90 человек и приданые подразделения (корректировщик артиллерийского огня, миномётный расчёт и инженерно-сапёрный взвод от 541-го оисб). На весь состав 783-го орб с придаными подразделениями выделили 10 вертолётов.

Высадка десанта

При подлёте к месту десантирования, по ошибке пилота головной машины, высадка произошло в 17 километрах от запланированного места, непосредственно на огневые позиции противника:

...В связи с ошибкой вертолетчиков, батальон был высажен в 17 км от запланированной точки высадки непосредственно на огневые средства противника. В образовавшемся котле батальон попал под шквальный огонь с сопредельных высот. Один вертолет был сбит. В ходе ожесточённого, продолжительного боя погибло 21 и ранено 40 человек личного состава батальона и приданных ему подразделений.
...Вертолетчик, по вине которого была допущена ошибка высадки, получил 10 лет тюрьмы...

— Кузьмин Н.М. "Афганистан. Записки начальника разведки 201 мсд"

По свидетельству начальника разведки 40-й Армии генерал-майора Кокорина Вадима Алексеевича, высадка десанта произошла не на гору Яфсадж, а на 8 километров северо-западнее и ближе к исходной площадке погрузки десанта, в районе н.п.Яхчан-Хурд:

...десант был высажен не на гору Яфсадж, а совсем в другом месте - в ущелье близь к. н.п.Яхчан-Хурд (отм. 3096), что северо-западнее почти 8 км от запланированного района...
...Эта ошибка сыграла решающую роль в неуспехе действиях десанта, так как там были расположены основные огневые средства банды Кази Кобира, о чем наши войска не знали...

— Корытный П.В. Десант на гору Яфсадж 17 июня 1986г

Командир 2-й вертолётной эскадрильи 335-го обвп майор Лаптев Олег Георгиевич, в машине которого находился командир 783-го орб, заметив при подлёте к площадке десантирования, что по 4 вертолётам зависшим над небольшой площадкой противником ведётся плотный огонь из зенитных средств. Все 4 вертолёта высадили десант. При этом 1 вертолёт был сбит на подлёте, но командир вертолёта сумел посадить горящий вертолёт и высадить десант до разрушения машины.
Командир эскадрильи принимает решение немедленно прекратить дальнейшую высадку десанта. Несмотря на требования командира 783-го орб, продолжить высадку, командир эскадрильи разворачивает все машины обратно на исходную площадку погрузки десанта.

Итог ошибки высадки

В результате ошибки командира головного вертолёта который вывел эскадрилью не на гору Яфсадж, а в совершенно другое место, о наличии противника в котором не было никак разведданных, вертолёты попали под плотный зенитный огонь противника. Местом высадки оказались окрестности западнее кишлака Ячхан-Хурд (название согласно карты ). В данном районе находились основные силы полевого командира Кази Кобира.
При высадке было десантировано около 40-45 бойцов 783-го орб, к которым присоединился экипаж сбитого вертолёта. Все они оказались зажатыми между позициями противника, часть из которых находилась выше их на каменной гряде, а другая часть противника обстреливала их снизу из кишлака. Десант был вынужден занять оборону с двух сторон.
На эвакуацию экипажа сбитого вертолёта 335-го обвп отправилась пара вертолётов поисково-спасательного обеспечения 181-го отдельного вертолётного полка (181-й овп). При заходе на посадку с одной из машин произошла техническая неполадка и вертолёт разбился. Экипаж выжил.

Действия командира 783-го орб

По возвращению на исходную площадку капитан Корытный требует от начальства немедленной повторной отправки остатков 783-го орб на выручку окружённых подчинённых. Начальство отказывает ему, объясняя тем что нарушается запланированный порядок десантирования других подразделений и нехваткой вертолётов. Ожидание решения начальства об отправке подкрепления затянулось на несколько часов. Всё это время Корытный поддерживал связь с окружённым подчинёнными. По истечению нескольких часов начальство предоставляет Корытному высвободившиеся вертолёты для переброски личного состава. Корытный с остатками батальона высаживается на том же месте где высадилась первая часть батальона и принимает на себя руководство боем по обороне на два направления:

...Я организовал отправку боеприпасов тем, кто десантировался первым и вёл огонь по духам, засевшим вверху на перевале, а также вниз в ущелье по дувалам, где было замечено передвижение "духов"...

— Корытный П.В. Десант на гору Яфсадж 17 июня 1986г

По его указанию организуется сбор убитых и раненых в относительно безопасное место, где последним оказывается медицинская помощь.
Весь световой день проходит в огневом противостоянии с противником. К ночи капитан Корытный принимает решение о частичной смене позиции. Под покровом темноты он отправляет один взвод выбить противника с части каменной гряды выше порядков батальона и организует на занятой позиции свой наблюдательный пункт. За ночь противник также провёл перегруппировку и с наступлением следующего дня перешёл к миномётному обстрелу позиций батальона.
Корытный неоднократно запрашивает поддержку авиации для ударов по перевалу и господствующим высотам и последующего подвоза воды и боеприпасов и эвакуации раненых и убитых. Но руководство операции отказывает ему в этих запросах мотивируя это тем что его батальон находится на минимальной дистанции соприкосновения с противником.
В ходе боя при плотном огне противника Корытный получает сквозное пулевое ранение головы, но продолжает руководить боем.
По его настойчивым требованиям на следующий день 18 июня командование оказывает авиационную поддержку окружённому батальону: позиции противника были атакованы парой Су-25 и Ми-24. Под их прикрытием пара Ми-8 подбросила воду и боеприпасы и эвакуировала раненых и убитых.
Раненый капитан Корытный был эвакуирован.

Подход подкрепления

Оставшись без командира, остатки 783-го орб продолжали бой ещё сутки. В течение всего 18 июня они отражали напор противника.
На следующий день 19 июня ему на выручку были отправлены один мотострелковый батальон и разведывательная рота от 149-го гв.мсп, подошедшие с южной стороны по ущелью, и переброшенные с другого участка боевых действий, подразделения 4-го десантно-штурмового батальона 56-й огдшбр, высаженные с вертолётов на противоположном склоне ущелья, приблизительно в полдень. С подходом подкрепления противник покинул свои позиции.

Итоги боя

В результате ошибки командира головного вертолёта, десантирование 783-го орб произошло не на горе Яфсадж, а в окрестностях н.п.Яхчон-Хурд, непосредственно на скопление основных сил противника.
В результате тяжёлых боёв в окружении противника, которые длились двое суток, по утверждению командира батальона Корытного 783-й орб потерял убитыми 21 и ранеными 36 человек (включая командира батальона). По утверждению начальника разведки 201-й мсд Кузьмина общие потери 783-го орб и приданых подразделений были 21 человек убитыми и 40 ранеными.
Учитывая потери приданого 783-му орб инженерно-сапёрного взвода от 541-го оисб в 2 человека убитыми - потери 783-го убитыми составляют 19 человек.
Основная задача горного этапа операции Манёвр по уничтожению отряда Кази Кабира достигнута не была.

Основная часть отряда сумела избежав уничтожения уйти от советских войск в ночь с 17 на 18 июня:

...В ущелье было найдены трупы моджахедов, много оружия и боеприпасов. Но всё указывало на то, что ночью все же, основным силам моджахедов удалось успешно уйти через перевал на Талукан и отрог, который был под нами сзади, в другое ущелье Явур, взяв с собой всё, что можно было унести...

— Корытный П.В. Десант на гору Яфсадж 17 июня 1986г

Командир вертолёта совершивший ошибку по выбору площадки десантирования был осужден на 10 лет. Достоверно его личность не известна. По утверждению Корытного был осужден командир эскадрильи майор Лаптев, хотя по его же свидетельству командир эскадрильи находился в середине строя воздушной колонны, из чего следует что командир эскадрильи не мог участвовать в выборе площадки приземления.

Литература

• Николай Кузьмин. Трагедия вторая – десант на гору Яфсадж // [iknigi.net/avtor-nikolay-kuzmin/80346-voyskovye-razvedchiki-v-afgane-zapiski-nachalnika-razvedki-divizii-nikolay-kuzmin/read/page-6.html «Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии»]. — Москва: «Эксмо», 2013. — 320 p. — ISBN 978-5-9955-67643-9.

Отрывок, характеризующий Десант на гору Яфсадж

И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…