Бой под Ляховом

Бой под Ляховом
Основной конфликт: Отечественная война 1812 года
Казаки нападают на отступающих французов Рисунок Аткинсона (1813)
Дата	9 ноября 1812 года
Место	Деревня Ляхово
Итог	Победа русских партизан
Противники
Русские партизаны Бригада наполеоновской армии
Командующие
Д. В. Давыдов А. Н. Сеславин А. С. Фигнер В. В. Орлов-Денисов П. Ф. Ожеро
Силы сторон
3 300 солдат 4 орудия 3 600 солдат
Потери
около 100 солдат Более 1 500 взяты в плен, остальные погибли

Бой под Ляховом — бой у деревни Ляхово 28 октября (9 ноября) 1812 года, в ходе которого соединённые силы партизанских отрядов Д. В. Давыдова, А. Н. Сеславина, А. С. Фигнера и кавалерийского отряда В. В. Орлова-Денисова разгромили французскую бригаду генерала Ж.П. Ожеро.

Предыстория боя

Во время отступления Наполеона I Бонапарта к Смоленску бригада Ожеро остановилась в Ляхове Ельнинского уезда Смоленской губернии (сейчас Глинковский район Смоленской области). Партизанские отряды Давыдова, Сеславина и Фигнера, действовавшие южнее Смоленской дороги, 24 октября соединились в селе Дубасицы (ныне Дубосище) и, узнав о расположении вблизи отряда противника (около 1 600 человек), решили атаковать его. Соотношение сил было не в пользу партизан (около 1 300 человек), и поэтому они обратились за помощью к Орлову-Денисову, командиру летучего партизанского отряда (6 казачьих, Нежинский драгунский полки и 4 орудия донской конной артиллерии, всего около 2 000 человек, 4 орудия), следовавшему на Ельню. Утром 28 октября он присоединился к партизанам и принял на себя командование объединёнными силами. Было решено немедленно начать атаку Ляхово.

Ход и результаты боя

Спешив казаков, Давыдов повёл наступление с севера, а частью сил закрыл дорогу из Ляхово в Язвино. Сеславин расположился правее Давыдова. Орлов-Денисов стал на правом фланге, держа под наблюдением дорогу из Ляхово в Долгомостье. Фигнер был в резерве. Попытки французов атаковать правый фланг русских не увенчались успехом. В это время на помощь Ожеро из Долгомостья было направлено 2 000 французских кирасир. Но они были атакованы Орловым-Денисовым и рассеяны. Безвыходное положение заставило отряд Ожеро (1 генерал, 60 офицеров, около 1 500 солдат) сдаться в плен.

Русские командиры

Д. Давыдов   А. Сеславин   А. Фигнер   В. Орлов-Денисов

Ссылки

• Попов А. И. Дело при Ляхово. — М.: Рейтар, 2000. — 62 с. — ISBN 8067-0022-4.

Отрывок, характеризующий Бой под Ляховом

И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.