Бой при Добре (1770)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бой при Добре
Основной конфликт: Борьба России против Барской конфедерации

Молитва конфедератов перед боем. Полотно Артура Гротгера
Дата

12 (22) января 1770 года

Место

Добра, к юго-востоку от Турека

Итог

Победа русских войск

Противники
Барская конфедерация Российская империя
Командующие
Адам Шанявский Карл фон Рённе
Иван Древиц
Силы сторон
6000 человек, 18 орудий 3000 человек
Потери
1500 погибших несколько раненных

Бой при До́бре — бой[1] произошедший 12 (22) января 1770 года, в котором отряд русской армии под руководством Карла фон Рённе и Ивана Древица разгромил колонну барских конфедератов под командованием Адама Шанявского.





Предыстория

В 1768 году польско-литовская римско-католическая шляхта, недовольная большим влиянием России, которая добилась в Речи Посполитой уравнения в правах так называемых «диссидентов» (некатоликов), объединилась в конфедерацию против короля Станислава Понятовского, получившую название по подольскому местечку Бар. Россия поддержала противников конфедерации, что дало ей формальный повод ввести свои войска на территорию Польши и открыть боевые действия против конфедератов. Однако войска Барской конфедерации предпочитали в открытый бой с регулярной армией не вступать, а вести партизанские действия, что сильно осложняло их уничтожение.

В поиск на польскую территорию были посланы Каргопольский карабинерный полк полковника Карла фон Рённе и Сербский гусарский полк полковника Ивана Древица — всего около 3 тысяч человек. Первоначальные их успехи были более чем скромны, что дало повод бригадиру А. В. Суворову — будущему генералиссимусу — наградить полковников несколькими едкими остротами об их способности двигаться строго параллельно войскам конфедератов по всей Литве. Дошло до того, что перед сражением при Орехове 1 (11) сентября 1869 года Суворов присоединил к своему отряду встреченный им патрульный полуэскадрон каргопольских карабинеров графа Кастелли, а Рённе вынужден был догонять его. Очевидно, уроки пошли обоим командирам впрок.

Ход боя

12 января 1770 года при местечке Добра ими была обнаружена и атакована на походе 6-тысячная колонна конфедератов при 18 пушках. В результате короткого ожесточенного боя около 1 500 конфедератов были убиты, остальные — рассеяны. 15 пушек из 18 захвачены русскими войсками.

Последствия боя

Барской конфедерации был нанесён очередной мощный удар. При этом с русской стороны потерь практически не было.

Бой при Добре занимает особенное место в истории Ордена Святого Георгия: Рённе и Древиц были награждены орденами III-й степени под номерами 2 и 3[2], а отличившийся в бою премьер-майор Каргопольского карабинерного полка Г. Паткуль — IV-й степени под номером 1[3] по кавалерским спискам.

См. также

Напишите отзыв о статье "Бой при Добре (1770)"

Литература

  • Осипов, К. «Суворов.» Издательство «Политиздат», 1950
  • Соловьёв С. «История падения Польши» // Собрание сочинений, — Т. XVI. — М., 1995.

Примечания

  1. В польскоязычной википедии данное событие названо битвой.
  2. [george-orden.narod.ru/ordgrg3st.html Георгиевская страница : Кавалеры Военного ордена 3-го класса]
  3. [george-orden.narod.ru/ordgrg4st.html Георгиевская страница : Кавалеры Военного ордена 4-го класса]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Бой при Добре (1770)

– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.