Бой у Босфора (1915)
Бой у Босфора | |||
Основной конфликт: Первая мировая война на море | |||
Группа броненосцев русского Черноморского флота. Первый — «Евстафий» | |||
Дата | |||
---|---|---|---|
Место | |||
Итог |
Победа Черноморского флота | ||
Противники | |||
| |||
Командующие | |||
| |||
Силы сторон | |||
| |||
Потери | |||
| |||
Бой у Босфора — боестолкновение между Черноморским флотом и германо-турецкими морскими силами, произошедшее 10 мая 1915 года в ходе осуществления русским флотом бомбардировки Босфорских укреплений.
Получив 3 попадания[1], вышедший из Босфора «Гебен» вернулся в пролив. Русские корабли потерь и повреждений не имели.
Содержание
Ход боя
На рассвете 10 мая, русская эскадра, вышедшая из Севастополя 7 мая, разделилась (командование Черноморского флота не знало о нахождении Goeben в Чёрном море, который в это время находился в районе Эрегли): «Три Святителя» и «Пантелеймон» планировали обстрелять укрепления Босфора, «Иоанн Златоуст» и «Ростислав» остались в прикрытии в 20-25 милях от пролива.
Командир линейного крейсера (Сушон в этот раз остался в Константинополе), предполагая разделение сил противника, решил его атаковать.
После того, как Goeben был обнаружен, Эбергард приказал «Трём Святителям» и «Пантелеймону» прекратить обстрел укреплений и присоединиться к эскадре, а сам с тремя кораблями пошёл к ним навстречу.
«Евстафий» и «Иоанн Златоуст» открыли централизованный огонь в 7 ч. 53 м с дистанции 94 каб., Goeben в свою очередь открыл огонь из орудий главного калибра, сосредоточив его на «Евстафий». Ход боя переломил «Пантелеймон», который в 8 ч. 05 м обогнал «Ростислав», стремясь занять третье место в строю русской эскадры. Вторым залпом с дистанции более 100 каб. он накрыл Goeben, добившись попаданий в среднюю часть корабля. Снаряд разорвался у нижней кромки главного броневого пояса, вызвал затопление бортового коридора и вывел из строя 150-мм орудие в каземате № 2.
Вскоре в Goeben попало ещё два снаряда. Один прошел через бак в жилую палубу, пробил нижнюю палубу, но серьезных повреждений не нанес. Другой попал в укладку противоторпедной сети, так что она свесилась за борт. Экипаж потерь не понес.
На сходящихся курсах дистанция боя быстро уменьшилась 73 каб., и положение Goeben становилось опасным. Видя, что «русская тройка» снова в сборе, он отвернул в сторону и вышел из боя, продолжавшегося всего 23 минуты. В 8 ч. 16 м на дистанции 110 каб. стрельба прекратилась.
Goeben сделал около 160 безрезультатных выстрелов из орудий главного калибра, его противники — 169 305-мм (добившись 3-х попаданий) и 36 203-мм снарядов. Русские корабли потерь и повреждений не имели.[1][2]
См. также
Напишите отзыв о статье "Бой у Босфора (1915)"
Примечания
Литература
- Флот в Первой мировой войне — Т. 1. М., 1964
- Боевая летопись русского флота: Хроника важнейших событий военной истории русского флота с IX в. по 1917 г. — М.: Воениздат МВС СССР, 1948. — 492 с. / Под редакцией доктора военно-морских наук капитана 1 ранга Н. В. Новикова. // Академия Наук Союза ССР. Институт истории.
Это заготовка статьи о сражении России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бой у Босфора (1915)
– А почему вы знаете?– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.