Бой у острова Уэссан (1781)
| Second Battle of Ushant | |||
| Основной конфликт: Война за независимость США | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Бискайский залив, в р-не о. Уэссан | ||
| Итог |
победа британцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Бой 12 декабря 1781 года, или второй бой у острова Уэссан (англ. Second Battle of Ushant) — морской бой между французской и британской эскадрами в Бискайском заливе, произошедший 12 декабря 1781 года, во время Американской войны за независимость.
Предыстория
Французский конвой с подкреплением и припасами для Ост- и Вест-Индии вышел из Бреста 10 декабря, в охранении флота из 19 линейных кораблей под командованием графа де Гишен (фр. compte de Guichen). Де Гишен имел приказ вывести транспорты из прибрежных вод, затем следовать в Кадис. Пять линейных кораблей, предназначенных для де Грасса, и 2 для Ост-Индии, довели общее их число до 19.
Английская эскадра из 13 линейных кораблей под командованием контр-адмирала Ричарда Кемпенфельта (флагман HMS Victory), получила приказ выйти в море и 2 декабря вышла на перехват ожидаемого конвоя.
Ход боя
Кемпенфельт обнаружил французов 12 декабря. После полудня, примерно в 150 милях к юго-западу от острова Уэссан, при плохой погоде и шквалистом ветре от SE, дымка ненадолго рассеялась, и французы увидели с наветра незнакомые паруса. Однако выяснилось, что эскорт конвоя был усилен. 19 кораблей было вполне достаточно, чтобы отвратить любую атаку. Но флот де Гишена, обычно опытного и осторожного, на этот раз был с подветра и впереди конвоируемых, что позволило британцам спуститься под ветер и захватить 15 концевых транспортов с войсками и снабжением, прежде чем французские корабли успели вмешаться. Кемпенфельту удалось овладеть только частью призов, но согласно одному автору,
…французы оказались беспомощными зрителями, тогда как торговые суда рассыпались во все стороны и начали спускать флаги направо и налево[1]
Силы Кемпенфельта были недостаточны, чтобы напасть на 19 французских кораблей охранения, но, к счастью для англичан, конвой, который сознательно рискнул выйти в Северную Атлантику в сезон зимних штормов чтобы избежать британцев, был рассеян штормом вскоре после, и большинство судов были вынуждены вернуться в порт.
Последствия
Только два линейных корабля французов (Triomphant,84 и Brave,74) с пятью транспортами, предназначенными для Вест-Индии, прибыли вовремя, и успели к сражению при островах Всех Святых в апреле.
Перед возвращением в Англию Кемпенфельт отослал с депешей в Вест-Индию брандер Tisiphone (8) под командой Сумареса, в будущем знаменитого адмирала. Сумарес, сначала зайдя на Барбадос, 31 января 1782 обнаружил Худа на рейде Бастер. Таким образом, Худ был предупрежден о приближении французов.
Когда вести о бое достигли Англии, оппозиция в Парламенте поставила под сомнение отправку против конвоя таких малых сил и добилась официального запроса в администрацию Королевского флота. Это был первый из ряда вызовов оппозиции, которые в конечном счете привели к падению правительства лорда Норта 20 марта 1782 года, и открыли путь к Парижскому миру в 1783.
Силы сторон
| Корабль (пушек) | Капитан | Примечание |
|---|---|---|
| Victory (100) | Henry Cromwell | Флагман, контр-адмирал Кемпенфельт |
| Edgar (74) | Thomas Boston | коммодор George Elliot |
| Britannia (100) | James Bradby | |
| Duke, (98) | sir Walter Stirling | |
| Queen, (98) | Frederik Lewis Maitland | |
| Union (90) | John Dalrymple | |
| Ocean (90) | George Ourry | |
| Alexander (74) | коммандер Thomas Farnham (и. о.) | |
| Valiant (74) | Samuel Granaton Goodall | |
| Courageux (74) | Chas. Phipps (и. о.) | |
| Agamemnon (64) | Benjamin Caldwell | |
| Medway (60) | Harry Harmood | |
| Renown (50) | John Henry | |
| Вне линии | ||
| Arethusa (38) | sir Richard Pearson | фрегат |
| Monsieur (36) | Seymour Finch | фрегат |
| Prudente (36) | William Waldergrave | фрегат |
| Tartar (28) | Robert Manners Sutton | фрегат |
| Tisiphone (8) | коммандер James Saumarez | брандер |
Напишите отзыв о статье "Бой у острова Уэссан (1781)"
Литература
- Clowes, William Laird, et al. The Royal Navy: a history from the earliest times to the present, Vol. III. London, Sampson Low, Marston & Co. 1898.
- Kempenfelt and de Guichen, in: Navies and the American Revolution, 1775−1783. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1997, p. 176—177. ISBN 1-55750-623-X
Примечания
|
Это заготовка статьи о флоте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бой у острова Уэссан (1781)
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
