Боклевский, Пётр Михайлович
| Боклевский Пётр Михайлович | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
10 (22) января 1897 (80 лет) |
| Место смерти: | |
| Подданство: | |
| Жанр: |
карикатура, книжная иллюстрация |
| Учёба: | |
| Влияние: | |
Боклевский Пётр Михайлович (1816—1897) — один из крупнейших русских художников-иллюстраторов.
Содержание
Биография
Родился в селе Елшино (Рязанская губерния) 12 (24) июня 1816 в семье военного. Учился в Московском университете (1834—1840). В одном из сочинений «О римском владении» он изложил критические взгляды на систему крепостного права в России. Отказавшись переписать данное сочинение «в правильном ключе», он оставил университет, так и не получив звания «кандидат права»[1]. Служил губернским секретарем в Рязани. Жил на два города, находясь в Петербурге, брал уроки у профессора петербургской Академии художеств живописца А. Е. Егорова, с 1845 посещал академический класс К. П. Брюллова и мастерскую П. К. Клодта. В Рязани скандальную славу получили его карикатуры на самодурство местного губернатора П. С. Кожина (1848). Позднее жил в основном в Москве. Последний период жизни художника был труден из-за бедности и болезней, но над иллюстрациями он работал чуть ли не до самой смерти.
Творчество
Его рисунки и акварели полны романтической иронии. Боклевский выступал и как политический карикатурист (альбом На нынешнюю войну, 1855), но по настоящему показал себя после сближения с литературным миром Москвы, посвятив себя книжной иллюстрации.[2]
Среди наиболее известных циклов работ — альбомы литографий и рисунков к сочинениям А. Н. Островского (вып. 1-6, 1859—1860). А также композиции к Н. В. Гоголю:
- Галерея гоголевских типов. «Ревизор» (1858)
- Бюрократический катехизис. Пять сцен из «Ревизора» (1863)
- Альбом гоголевских типов… (1881)
- Типы из поэмы «Мертвые души» (1895).
Боклевский усиливал жизненность Городничего, Хлестакова, Ноздрева, Чичикова и других гоголевских героев столь выразительно, что впоследствии актёры (подобно М. А. Чехову (Хлестаков) в Ревизоре, Московский художественный театр, 1921) нередко специально гримировались «под Боклевского»[2]. Боклевский выработал жанр сатирического, социально заостренного портрета литературного героя. Также работал над иллюстрациями к П. И. Мельникову-Печерскому (издания 1882, 1914, 1934), И. С. Тургеневу (1869), Ф. М. Достоевскому (1881) и др.
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Собакевич - персонаж из "Мертвых душ"
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Манилов - персонаж из "Мертвых душ"
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Коробочка - персонаж из "Мертвых душ"
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Чичиков - персонаж из "Мертвых душ"
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Ноздрёв - персонаж из "Мертвых душ"
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Плюшкин - персонаж из "Мертвых душ"
Память
Захоронен в городе Скопин, в Троицкой роще на территории Свято-Духова монастыря, где ему был установлен мраморный монумент «Скорбящий ангел». Памятник был разрушен вандалами в начале 1920-х годов. Новый советской властью был установлен, но сейчас находится в крайне плачевном состоянии[3].
Напишите отзыв о статье "Боклевский, Пётр Михайлович"
Литература
- Кузьминский К. Художник-иллюстратор П. М. Боклевский, его жизнь и творчество. — М., 1910.
- Никифораки Н. А. Петр Михайлович Боклевский. — М., 1952.
- Орлова Т. В. П. М. Боклевский. — М., 1971.
- Популярная художественная энциклопедия / Под ред. В. М. Полевого. — М.: Советская энциклопедия, 1986.
- А.Ю. Орлеанский. Петр Михайлович Боклевский и его персонажи из произведений Николая Васильевича Гоголя. - Филокартия, 2009, № 4(14) - с. 28-29.
Примечания
- ↑ [novgaz-rzn.ru/nomer17022011_06/197.html Новая газета № 06 от 17 февраля 2011 г.]
- ↑ 1 2 [krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/izobrazitelnoe_iskusstvo/BOKLEVSKI_PETR_MIHALOVICH.html/ БОКЛЕВСКИЙ, ПЕТР МИХАЙЛОВИЧ в энциклопедии Кругосвет]
- ↑ [novgaz-rzn.ru/nomer17022011_06/197.html Прародитель рязанских карикатуристов, придавший русской классике новое звучание, срочно нуждается в уходе!]
Ссылки
- [www.ngonb.ru/section/id/126/page923 Иллюстрации к произведению Гоголя — «Мертвые души»]
- [tverdyi-znak.livejournal.com/2547061.html Пётр Михайлович Боклевский. 200 лет со дня рождения рязанского художника]
Отрывок, характеризующий Боклевский, Пётр Михайлович
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
