Бокс на летней Спартакиаде народов СССР 1956

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соревнования по боксу в рамках I летней Спартакиады народов СССР проходили с 7 по 13 августа 1956 года в Москве.

Этот турнир также имел статус 22-го Чемпионата СССР по боксу.



Победители и призёры

Весовая категория Золото Серебро Бронза
Наилегчайший вес
(— 51 кг)
Владимир Стольников
Ленинград
Владимир Рязанцев
Узбекская ССР
Виктор Быстров
РСФСР
Легчайший вес
(— 54 кг)
Борис Степанов
Москва
Г. Саркисян
Ленинград
Виктор Клубничкин
Ленинград
Полулёгкий вес
(— 57 кг)
Александр Засухин
РСФСР
Михаил Папазян
Армянская ССР
Виктор Каримов
Казахская ССР
Лёгкий вес
(— 60 кг)
Николай Смирнов
Москва
Анатолий Лагетко
РСФСР
Владимир Шибер
Белорусская ССР
Полусредний вес
(— 63.5 кг)
Владимир Енгибарян
Армянская ССР
Юрий Крылов
Ленинград
Александр Юрков
Туркменская ССР
Первый средний вес
(— 67 кг)
Эдуард Борисов
РСФСР
Рудик Ионесян
Азербайджанская ССР
Борис Прупас
Белорусская ССР
Средний вес
(– 71 кг)
Анатолий Коромыслов
Москва
Ричард Карпов
Украинская ССР
Гиви Дарбаисели
Грузинская ССР
Второй средний вес
(— 75 кг)
Геннадий Шатков
Ленинград
Аскольд Лясота
РСФСР
Евгений Феофанов
Москва
Полутяжёлый вес
(— 81 кг)
Ромуальдас Мураускас
Литовская ССР
Анатолий Хотенчик
Белорусская ССР
Борис Назаренко
Ленинград
Тяжёлый вес
(+ 81 кг)
Альгирдас Шоцикас
Литовская ССР
Лев Мухин
РСФСР
Лембит Маурер
Эстонская ССР

Напишите отзыв о статье "Бокс на летней Спартакиаде народов СССР 1956"

Литература

  • А. Галицкий Имена новые и старые // Физкультура и спорт : журнал. — М., 1956. — № 9. — С. 28—29.

Ссылки

  • [www.amateur-boxing.strefa.pl/Nationalchamps/SovietUnion1956.html Soviet Union National Championships] (англ.). Проверено 20 января 2014.

Отрывок, характеризующий Бокс на летней Спартакиаде народов СССР 1956

– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.