Болгарин, Игорь Яковлевич

Игорь Болгарин
Игорь Яковлевич Болгарин
Место рождения:	Донузлав, Крымская АССР
Профессия:	прозаик, сценарист
Награды:

И́горь Я́ковлевич Болга́рин (род. 28 июня 1929, дер. Донузлав, Крымская АССР) — писатель, киносценарист, режиссёр и педагог.

Биография

Родился в семье агронома Якова Андреевича и учительницы Станиславы (Стефании) Ивановны Болгариных. Фамилия отца, по преданию, происходила от болгар-овощеводов, переселившихся на Украину по приглашению Екатерины II. Сам Яков Андреевич жил и работал в селе Великая Лепетиха Херсонской области, в Донузлав приехал в командировку с уже беременной женой. Станислава Ивановна (в девичестве Ковальская) была полькой; её предки участвовали в восстании 1794 года, за что были высланы на Украину. Сильно заболев, умерла в начале 1942 года.

Во время Великой Отечественной войны отец ушёл на фронт. «Чтобы завладеть родительским жильем и имуществом, какой-то немецкий прихлебатель ухитрился сунуть меня двенадцатилетнего в эшелон, в котором местную молодежь угоняли в Германию». Некоторое время работал на зажиточных немецких крестьян, затем ему помогли бежать. Жил в детском доме в Запорожье, пока его не отыскали родственники. С декабря 1943 по апрель 1945 служил в батальоне аэродромного обслуживания (БАО), после чего был отправлен на обучение в спецшколу ВВС, откуда его и забрал отец.

В 1949 году окончил среднюю школу и переехал в Москву. С 1952 по 1953 гг. являлся штатным литературным сотрудником газеты «Комсомольская правда». В 1954 окончил сценарный факультет ВГИКа (мастерская Е. Габриловича и И. Вайсфельда) и сразу начал работать на киностудии «Центрнаучфильм». Писал сценарии для научно-популярных и документальных фильмов. С 1956 года работает в художественном кино на российских и украинских киностудиях. Самая известная работа — сценарий героико-приключенческого мини-сериала «Адъютант его превосходительства» (1969) по мотивам собственного романа. В дальнейшем было выпущено ещё восемь книг (часть — в соавторстве с Георгием Северским и Виктором Смирновым), в которых развиваются события «Адъютанта».

Преподаватель кафедры кинофотомастерства Московского института культуры с 1974 года. В 1979 году ему было присвоено учёное звание доцента. С 2002 года — член Национальной академии кинематографических искусств и наук России.

Многие сценарии также созданы совместно с Виктором Смирновым. За работу над трилогией «Дума о Ковпаке» они были отмечены званиями Заслуженных деятелей искусств Украинской ССР (1978), а сценарий «И снегом землю замело» завоевал первую премию на Всероссийском конкурсе сценариев, проводимом Федеральным агентством по кинематографии (2004). Позднее он лёг в основу фильма «Полумгла» (2005) режиссёра Артёма Антонова, что стало причиной громкого скандала.

После знакомства с режиссёрской версией сценария Болгарин и Смирнов направили письмо в Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ, заявив о «грубом и бесцеремонном вторжении» в их сценарий, о том, что картина «не соответствует ни идейному, ни нравственному посылу» и носит откровенно антирусский характер. По их словам, «режиссёр Антонов «руку приложил» явно в направлении пресловутой чернухи, рисующей русских людей убогими, серенькими и даже преступно кровавыми, жестокими... В режиссёрском сценарии исчезли характеры, юмор, композиция стала рыхлой, невнятной. Затушевано все яркое, светлое и подчеркивается темное... Трагикомедия с обнадеживающим, хотя и грустным концом, благодаря упражнениям молодого режиссёра стала жестокой кровавой трагедией, где русские выглядят просто ублюдками». Впоследствии они просили убрать свои фамилии из титров.

Фильмография

Сценарист

• 1956 — Аист (к/м)
• 1956 — Шакалёнок и верблюд (к/м)
• 1957 — На графских развалинах (по повести Аркадия Гайдара)
• 1957 — Наше солнце (к/м)
• 1959 — Новогоднее путешествие (к/м)
• 1960 — Испытательный срок (по повести Павла Нилина)
• 1961 — Сейм выходит из берегов
• 1961 — Дерсу Узала (по мотивам книг Владимира Арсеньева «Дерсу Узала» и «По Уссурийскому краю»)
• 1963 — Африканская сказка (к/м)
• 1964 — Возвращение Вероники
• 1965 — Над нами Южный Крест
• 1967 — Забор
• 1969 — Адъютант его превосходительства (мини-сериал, по собственному роману совместно с Георгием Северским)
• 1969 — Суровые километры
• 1970 — Обратной дороги нет (мини-сериал)
• 1972 — Ночной мотоциклист (по повести Виктора Смирнова)
• 1972 — Приваловские миллионы (по роману Дмитрия Мамина-Сибиряка)
• 1973 — Дума о Ковпаке: Набат
• 1975 — Дума о Ковпаке: Буран
• 1976 — Дума о Ковпаке: Карпаты, Карпаты...
• 1977 — Тачанка с юга (по повести Александра Варшавера)
• 1977 — Гонки без финиша
• 1980 — От Буга до Вислы
• 1981 — Третьего не дано (ТВ)
• 1981 — Контрольная по специальности
• 1985 — Дикий ветер
• 1985 — Берег его жизни
• 1986 — Алый камень (по повести Игоря Голосовского)
• 1986 — Секретный фарватер (мини-сериал по роману Леонида Платова)
• 1987 — В Крыму не всегда лето
• 1988 — Гомункулус
• 1990 — Дезертир
• 2005 — Полумгла
• 2006 — Девять жизней Нестора Махно (сериал по роману Болгарина и Виктора Смирнова)

Режиссёр

• 1964 — Возвращение Вероники (совместно с Вадимом Ильенко)
• 1965 — Над нами Южный Крест (совместно с Вадимом Ильенко)

Звания и награды

• 1961 — Лауреат Ломоносовской премии («Секрет НСЕ»)
• 1971 — Лауреат Госпремии РСФСР имени братьев Васильевых («Адъютант его превосходительства»)
• 1978 — Заслуженный деятель искусств Украинской ССР
• 1979 — Золотая медаль им. А.Довженко («Дума о Ковпаке»)
• орден «Знак Почёта» (22.08.1986)
• Заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1.09.2003)
• Орден Дружбы (25.05.2010)

Ссылки

• [www.kinopoisk.ru/name/297966/ Игорь Болгарин на сайте КиноПоиск]

Кино   Литература   Украина   Россия

Отрывок, характеризующий Болгарин, Игорь Яковлевич

– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.