Болгарский национальный фронт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Болгарский национальный фронт
болг. Български национален фронт
Лидер:

Иван Дочев
Георгий Паприков
Александр Дерводелский

Дата основания:

1947

Штаб-квартира:

Чикаго, Белово

Идеология:

болгарский национализм, антикоммунизм, национал-демократия

Интернационал:

Антибольшевистский блок народов, Всемирная антикоммунистическая лига

Партийная печать:

«Борба», «Свобода»

К:Политические партии, основанные в 1947 году


Болгарский национальный фронт (болг. Български национален фронт; БНФ Инк.) — антикоммунистическая организация болгарской националистической эмиграции, созданная бывшими членами Союза болгарских национальных легионов. Действовал в ряде стран Европы, Америки и Австралии. Активно выступал за свержение коммунистического режима НРБ. Характеризовался как ультраправая организация. После 1990 развернул политическую деятельность в Болгарии.





Фронт в эмиграции: антикоммунистический радикализм

Основание

Болгарский национальный фронт был учреждён в 1947 в Мюнхене группой болгарских антикоммунистических эмигрантов во главе с Иваном Дочевым. Большинство учредителей ранее являлись членами Союза болгарских национальных легионов (некоторые сотрудничали с Третьим рейхом) и Народного социального движения Александра Цанкова.

Ближайшими соратниками Ивана Дочева были Георгий Паприков, Ангел Тодоров, Ангел Гандерский, Александр Любенов, Димитр Вылчев, Христо Попов, Георгий Лазаров[1]. Все они состояли в Легионах и студенческих организациях Дочева, все они, как и Дочев были заочно приговорены в НРБ к смертной казни.

Структура

Отделения БНФ были созданы в США, Канаде, ФРГ, Австрии, Италии, Турции, Австралии, странах Южной Америки. Тесные связи поддерживались с Союзом болгарской национальной эмиграции в Риме и Болгарским национальным движением в Западном Берлине[2]. В 1951 штаб-квартира БНФ переместилась из ФРГ в Канаду. С 1959 начался выпуск журнала БНФ СвободаТоронто), затем стал выходить журнал БорбаЧикаго).

Организация пережила несколько расколов. Наиболее серьёзным был конфликт 1959 между сторонниками Ивана Дочева и группой Христо Статева[3], в результате которого возникли самостоятельные Български национален фронт — Борба (Дочев) и Български национален фронт — Свобода (Статев). В итоге структуру БНФ в целом сохранили за собой сподвижники Дочева.

С момента основания во главе Болгарского национального фронта стоял Иван Дочев (хотя некоторое время формально первым лицом являлся Христо Статев[4]). По достижении 75-летнего возраста в 1981 Дочев уступил председательство Георгию Паприкову. После кончины Паприкова в 1984 председателем БНФ был избран Александр Дерводелский. При этом Иван Дочев оставался бесспорным политическим лидером БНФ вплоть до своей кончины в 2005.

Идеология

С 1958 организационно-политический центр переместился в США. БНФ представлял Болгарию в Антибольшевистском блоке народов (впоследствии Дочев вышел из руководства АБН из-за разногласий с Ярославом Стецько) и Всемирной антикоммунистической лиге. Болгарские антикоммунисты активно работали и на Радио «Свободная Европа».

Несмотря на происхождение из ультраправых Легионов, БНФ заметно эволюционировал в общедемократическом направлении. Программа предусматривала свержение коммунистического режима НРБ и восстановление Тырновской конституции, гарантировавшей гражданские и политические свободы. В целом идеология основывалась на национализме и антикоммунизме. «Вашингтонская декларация» Болгарского национального фронта, принятая в 1963, провозглашала непримиримую борьбу за свержение диктатуры БКП[5].

Активность

Консервативные круги болгарской эмиграции негативно относились к Болгарскому национальному фронту, считая его радикальной популистской организацией и обвиняя в фашизме. Однако БНФ установил отношения сотрудничества с крайне правым крылом Республиканской партии США. В 1984 Дочев и его организация активно поддерживали Рональда Рейгана на президентских выборах[6].

Из публичных акций Болгарского национального фронта наиболее масштабны были протесты 1971 в Торонто против визита Алексея Косыгина, митинг 1976 в Оттаве, ежегодные мероприятия 9 сентября.

Фронт в Болгарии: антиолигархический популизм

Организация

После падения коммунистического режима Болгарский национальный фронт возобновил свою деятельность в Болгарии. В 1991 на родину вернулся Иван Дочев, до своей кончины в 2005 остававшийся почётным председателем БНФ. Организация поддерживала Союз демократических сил и президента Желю Желева, затем Национальное движение за стабильность и подъём Симеона II. Сложные отношения — от союзных до конкурентных — связывают БНФ с консервативно-националистическим Болгарским демократическим форумом.

Сохранились зарубежные представительства БНФ. В Чикаго базируется Центральное правление организации. Председателем Болгарского национального фронта с 1984 является Александр Дерводелский[7]. В Болгарии организационным центром выступает издание Борба, официальным представителем Центрального правления БНФ является Гошо Спасов. Болгарская штаб-квартира БНФ расположена в Белово.

Доктрина

Болгарский национальный фронт выступает с позиций крайне правой национал-демократии. Существующая в Болгарии политическая система рассматривается БНФ как мимикрировавший режим БКП, основные политические партии — как марионетки посткоммунистической элиты. Выдвигается лозунг антиолигархического национального восстания:

67 лет назад иностранные захватчики и их прислужники в Болгарии повели родину к пропасти. После 1989 года Коммунистическая партия преобразовала политическую власть в экономическую и продолжает разрушать Болгарию. Сегодня мы переживаем моральный, демографический и социальный кризис.
РОДИНА ЗОВЁТ ТЕБЯ!
Восстанем против коммунистических олигархов!
Восстанем против социальной несправедливости!
Восстанем против обезболгаривания!
Восстанем против всех, чья единственная цель — богатеть на народном горбу!
За работу для молодых!
За достойную заработную плату!
За достойную старость!
За будущее наших детей![8]

Фронт, Инк

В 1990—2000-х крайние шовинисты неоднократно пытались создать организации под названием «Болгарский национальный фронт». В ряде случаев инициаторы таких попыток критиковали БНФ и Дочева — бывшего легионера, лично знакомого с Гитлером — за излишний демократизм, недостаточный национализм (Дочев выражал симпатии к турецкой общине Болгарии[9]) и связь с «еврейской мафией»[10].

С другой стороны, за «фашистский» уклон критиковал Дочева и БНФ бывший видный деятель организации, участник Горянского движения профессор Спас Райкин[11]. С ещё более резкой критикой выступают левые активисты[12]. Полемика завязывается резкая, поскольку для выступлений БНФ также характерен агрессивно-атакующий стиль.

Во избежание недоразумений Болгарский национальный фронт, основанный Иваном Дочевым, стал именоваться Българския национален фронт, Инк.[13].

Напишите отзыв о статье "Болгарский национальный фронт"

Примечания

  1. [www.bnfront.com/borba-izvanreden.pdf БОРБА. Година 60, брой извънреден. Септември 2011 / Председатели и подпредседатели на Българския национален фронт, Инк.]
  2. [bgemigration.org/store/funds/bnf-borba.html Български национален фронт и сп. «Борба»]
  3. [desebg.com/2011-01-06-11-54-16/1061-2013-01-27-11-34-26 Прокудените: Българската политическа емиграция при комунизма]
  4. [ebox.nbu.bg/anti/ne3/7%20B._Kiryakov._Balgaria_zad_granica_NBU%20+.pdf България зад граница]
  5. [www.bnfront.com/borba209.pdf БОРБА. Година 62, брой 5. Книжка двеста и девета. Септември 2013 / За премълчаните страници от най-новата история на България. Български национален фронт]
  6. Russ Bellant. Old Nazis, the New Right, and the Republican Party: Domestic fascist networks and their effect on U.S. cold war politics.
  7. [bgemigration.org/store/archives/aleksandur-durvodelski/aleksandur-durvodelski.html Александър Дърводелски]
  8. [www.bnfront.com/borba-izvanreden.pdf БОРБА. Година 60, брой извънреден. Септември 2011 / Национална съпротива сега повече от всякога]
  9. [www.bdforum.bg/prelom/national-conscience/106-%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B8-%D0%BE%D1%82-%D1%80%D0%BE%D0%B6%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%D1%82%D0%BE-%D0%BD%D0%B0-%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD-%D0%B4%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%B2-%D0%BB%D0%B5/ 106 години от рождението на Иван Дочев — легенда за национално мъжество. За турците]
  10. [eltimir.blog.bg/politika/2012/10/14/mityt-ivan-dochev.1009403 Митът Иван Дочев]
  11. [www.eurochicago.com/2013/08/spas-raykin-prinos-kam-istoriyata-na-balgarskiya-natsionalen-front-v-emigratsiya/ Спас Райкин, «Принос към историята на Българския Национален Фронт в емиграция»]
  12. [bulgaria.indymedia.org/article/38071 Кой финансира неонацистите от «Национална Съпротива» в България?]
  13. [www.bnfront.com/borba-izvanreden.pdf Важно! Важно!]

Отрывок, характеризующий Болгарский национальный фронт

Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.