| Герб
|
|
Показать/скрыть карты
|
Болевац (серб. Бољевац) — населенный пункт городского типа в Заечарском округе в Сербии. Болевац был основан в первой половине XIX века, толчок к развитию получил после присоединения Тимочской краины к Сербии. В 1842 году была открыта основная школа, а спустя два года была создана община — административно-территориальная единица, центром которой и стал Болевац. В 1860 году, согласно указу Милоша Обреновича, Болевац стал центром Заечарского среза[1]. В начале XX века в окрестностях города были обнаружены залежи угля, после чего началась их разработка. Благодаря рудникам город начал активно развиваться и со временем стал местным экономическим центром.
Согласно переписи населения 2002 года, в городе проживали 3784 жителя[2], в том числе сербы (83,95 %), влахи (5,52 %), цыгане (4,14 %) и др.
Напишите отзыв о статье "Болевац"
Примечания
- ↑ [boljevac.opstinesrbije.com/?mainpage=209&id=225 Opština Boljevac]
- ↑ Књига 9. Становништво, упоредни преглед броја становника 1948, 1953, 1961, 1971, 1981, 1991, 2002, подаци по насељима. — Београд: Републички завод за статистику, 2004. — ISBN 86-84433-14-9.
| |
|---|
| | | | | | | | | </div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий БолевацТихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
|
