Болеслав
| ||||||||||||||||||
Болеслав — славянское мужское имя, распространённое в Восточной Европе. Означает «прославленный». Имя входило в антропонимикон правящей династии Пястов (короли Болеслав I — V, Болеслав I — V Мазовецкие и др.), также использовалось знатью. Женский вариант имени — Болеслава. Наблюдения за историей перехода этого имени между славянскими династиями при династических союзах породило гипотезу о том, что существовал определённый контролируемый пул династических имен.[1]
История
Болеслав — одно из любимых династических имен у Пястов. Имя перешло в династию через династический брак первого князя Польши Мешко I и дочери чешского князя из династии Пржемысловичей Дубравки, чьи отец и брат носили имя Болеслав.[2]
Пясты были близкими союзниками и противниками Рюриковичей. Между династией Пястов и Рюриковичами установились многочисленные родственные связи, в частности, за польских князей были выданы замуж старшие родственницы Святослава Всеволодовича как со стороны матери, по линии Владимира Мономаха, так и со стороны отца, по линии Черниговских князей. Наблюдение за историей перехода имени Болеслав между этими княжескими родами выявило, что в династии Рюриковичей это имя в мужском варианте не встречается, но у князя Святослава Всеволодовича была дочь по имени Болеслава, ставшая женой князя Владимира Ярославича. Весьма вероятно, что Болеслава Святославна получила свое имя в честь кого-либо из польской родни. Это наблюдение привело к выводу, что возможность подобного регулируемого[3] обмена именами демонстрирует наличие некоторого общеславянского фонда пригодных для знати имен. Другим примером распределения мужских и женских вариантов имен, когда, наоборот, женское имя становится династическим, а мужское не употребляется как династическое[4], может быть имя Сбыслава[5].[1]
Напишите отзыв о статье "Болеслав"
Литература
- Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в X—XVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. — М.: «Индрик», 2006. — 904 с. — 1000 экз. — ISBN 5-85759-339-5.
Примечания
- ↑ 1 2 Успенский, 2006.
- ↑ Jerzy Strzelczyk The First Two Historical Piasts. Opinions and Interpretations Quaestiones Medii Aevi Novae, vol. V — 10th Century. Roma, Galia, Germania, Sclavinia, Warszawa, 2000, ISSN: 1427-4418
- ↑ При сложившемся антропонимиконе правящей династии имя могло достаться только девочке.
- ↑ Но употребляется как родовое имя знати.
- ↑ Дочь Святополка Изяславича, жена польского короля Болеслава III.
| ||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Болеслав
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
