Война за независимость Боливии
| Боливийская война за независимость | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Провозглашение независимости Боливии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Боливийская война за независимость — вооружённая борьба коренного населения Боливии (индейцев) и боливийского народа против испанского колониального господства, начавшаяся в 1809 году и окончившаяся в 1825 году провозглашением независимой республики Боливия (Republica de Bolivia). Война была частью войны за независимость испанских колоний в Америке.
Содержание
Предпосылки
Причиной к войне послужило желание коренных народов Латинской Америки обрести независимость от Испании и отменить рабство, в то же время патриотически настроенная креольская землевладельческая знать и торговая буржуазия стремились, судя по всему, к свободе от уплаты налогов Испанской короне и к праву вести свободную торговлю, то есть к обогащению. Тем временем Симон Боливар удачно вёл борьбу в других порабощённых государствах Латинской Америки, что вдохновило повстанцев.
Ход войны
Восстание 1809 года
Поводом к войне послужило восстание в городе Чукисака в Верхнем Перу 25 мая 1809 года. К власти в городе пришла революционная хунта, объявившая о независимости от Испании. 16 июля вспыхнуло восстание в городе Ла-Пас, где власть также перешла в руки к военной хунте. Её возглавлял Мурильо (исп.). Также восстания произошли в городах Кочабамбе, Потоси, Оруро и других местах Верхнего Перу. Контрреволюционные силы королевства Рио-де-Ла-Плата отреагировали на восстание, и уже в октябре ими был повторно занят Ла-Пас, затем все охваченные бунтом города, а в декабре пал город Чукисака. Мурильо был казнён. Но это не сломило сил повстанцев. Была создана военная организация «Республиканское Движение», в которую набирались индейцы из местных племён. Организация вела партизанскую войну вплоть до провозглашения независимости Боливии.
Период действия Кадисской конституции
В мае 1812 года в Чукисаке были проведены по указанию вице-короля выборы с участием даже неграмотных индейцев представителя в испанские Кортесы. Первые два кандидата отказались от мандата и только третий кандидат - каноник М. Родригес Ольмедо принял депутатство и в 1813 году прибыл в Испанию[1]. В 1814 году прошли всеобщие выборы в Ла-Пасе в соответствие с уже отмененной в метрополии Кадисской конституции (в колонии об её отмене еще не знали), на которых могли голосовать даже неграмотные индейцы[2]. Позиции колонизаторов оказались в Верхнем Перу более прочными, чем в других районах вице-королевства Ла-Платы. Например, в 1815 году аргентинская экспедиция по освобождению страны была отбита[3].
Реакция
После 1815 года в городах были созданы «Хунты очищения», которые должны были судить граждан, сотрудничавших с патриотами[4]. Было конфисковано имущество тех, кто ушел с аргентинцами[4]. Однако замирены оказались только города - в сельской местности активно боролись с испанцами партизаны-монтонерос, создававшие свои зоны-«республикеты». Недовольство вызывали также контрибуции, наложенные испанцами на покоренные города. Например, Кочабамба должна была выплатить 50 тыс. песо и потратить еще 30 тыс. песо на содержание испанского гарнизона[5]. В Ла-Пасе испанский отряд М. Рикафорто, прибывший туда в 1816 году, казнил около 600 горожан и обложил город контрибуцией в 500 тыс. песо (реально удалось вывезти только 400 тыс. песо)[6]. Наконец, индейское население было недовольно возвращением отмененных Кадисской конституцией митой и трибуто. С 1818 года испанские власти пошли на уступки - поступил приказ об амнистии с возвращением конфискованного имущества[7]. В целом ситуация в стране постепенно стабилизировалась.
Новый подъем освободительного движения 1820 - 1825 годы
Революция в метрополии и восстановление Кадисской конституции привели к освобождению в Верхнем Перу политических заключенных и к формированию местных выборных органов власти[8]. В 1822 году власти Ла-Паса отменили табачную монополию[9]. Звучали призывы к отмене миты. В целом Верхнее Перу сохраняло верность испанской короне - например, восстание 1822 года, поднятое в Потоси, лидер которого К. Ойос провозгласил независимость, было разгромлено горожанами и местными индейцами до прихода испанских войск[10]. Но вскоре вновь начали повышать налоги для ведения борьбы с патриотами. Например, в 1823 году вице-король вдвое увеличил алькабалу в крупных городах[11]. В 1823 году королевским войскам удалось разбить партизан-монтанерос у Фальсури, а также остановить наступление патриотов у Сепиты[12]. Кроме того, было заключено соглашение с Аргентиной, обезопасившее Верхнее Перу с юга. Однако известия о подавлении революции в Испании, отмене Кадисской конституции привели к расколу среди роялистов. Этот раскол вылился в настоящую войну между двумя группировками роялистов[13]. Усобица среди роялистов была на руку патриотам. В 1824 году войска под командованием Сукре, сподвижника Боливара, вторглись на территорию Верхнего Перу и одержали важнейшую победу при Аякучо 9 декабря 1824 года. К 1825 году вся территория Боливии была очищена от испанских войск. 6 августа того же года конгрессом, созванным в городе Чукисака, была образована независимая республика Боливия, что положило конец войне.
Последствия
В результате войны была образована независимая республика Боливия. Испания потеряла большую территорию в Южной Америке. Во главе новосозданного государства встал Симон Боливар. Боливия, обретя свободу, по сей день является независимым государством.
Напишите отзыв о статье "Война за независимость Боливии"
Литература
- Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962.
Примечания
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 27 - 28
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 30
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 33 - 34
- ↑ 1 2 Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 34
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 35
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 35 - 36
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 37
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 38
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 39
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 42
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 41
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 44
- ↑ Щелчков А.А. Роялистское Верхнее Перу во время войны за независимость // Латиноамериканский исторический альманах. - 2014. - Т. 14. - № 14. - С. 45 - 46
Ссылки
- Симон Боливар. [shogi.ru/Bol/pdf/BolConst.pdf Речь о проекте Конституции Боливии.] — Лима, 1826.
Отрывок, характеризующий Война за независимость Боливии
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
