Болтон, Джон

Джон Роберт Болтон II
англ. John Robert Bolton II
Дата рождения:	20 ноября 1948(1948-11-20) (75 лет)
Место рождения:	Балтимор, США
Гражданство:	США США
Образование:	Йельский университет
Вероисповедание:	Лютеранин
Партия:	Республиканская партия (США)

Джон Роберт Болтон II (англ. John Robert Bolton II; род. 20 ноября 1948 в Балтиморе) — американский политик.

Политик США

В 1989—1993 годах помощник госсекретаря США по делам международных организаций.

В 2001—2005 — заместитель госсекретаря по контролю за вооружениями. Посол США в ООН в 2005—2006. Ушёл в отставку 9 декабря 2006. На этом посту его сменил пуштун Залмай Халилзад. С января 2007 Болтон работает в должности старшего научного сотрудника в Американском институте предпринимательства, с лета 2007 избран в члены учёного совета.

Болтон известен своими консервативными взглядами на внешнюю политику. Он является сторонником жёсткой линии по отношению к странам так называемой «оси зла»: Северной Корее, Ирану и Кубе, а также по отношению к России и её союзникам. В частности, в 2002 он предъявил обвинения руководству Кубы и лично Кастро в экспорте биологического оружия в «страны-изгои». В 2003 стал активным сторонником вторжения в Ирак. В мае 2007 Болтон выступил с призывом к администрации президента США как можно скорее провести военную операцию и в отношении Ирана.

Представитель США в ООН

Несмотря на то, что Болтон больше года являлся представителем США в ООН, он не скрывал своего скептицизма в отношении этого института. Так, он однажды заявил, что «Нет такого понятия, как ООН. Есть только международное сообщество, которое может возглавлять лишь единственная в мире сверхдержава, коей являются Соединённые Штаты».

Общественный деятель

В июне 2010 года вместе с рядом известных политиков основал международную общественную организацию «Инициатива друзей Израиля» («Friends of Israel Initiative»), одна из задач которой — борьба с делегитимацией государства Израиль.

Критика

Критики утверждают, что Болтон заставлял разведку поддерживать его взгляды и политические цели в ряде случаев. Грег Тилмэнн из Бюро государственного департамента Разведки и Исследования (INR) был приставлен к Болтону как ежедневный докладчик по разведке. Тилмэнн заявил журналисту Сеймуру Хершу, что «Болтон казался обеспокоенным, потому что INR не говорил ему того, что он хотел услышать… Меня перехватили в двери его офиса и сказали мне: „Заместитель министра более не нуждается в Вас на этой встрече“». Согласно прежним сотрудникам, Болтон скрывал информацию, которая противоречила его целям, от Госсекретаря Соединённых Штатов Колина Пауэлла и от преемницы Пауэлла Кондолизы Райс. В 2002 Болтон обвинял Кубу в передачах технологии биологического оружия так называемым странам-изгоям . Согласно статье Службы новостей Скриппс (Scripps Howard News Service), Болтону «хотелось сказать, что у Кубы было биологическое оружие и что она экспортировала его в другие страны». Аналитики разведки хотели ограничиться декларацией, что Куба «могла развить такое оружие». Согласно [AlterNet], прогрессивная/либеральная информационная служба, Болтон попытался уволить главного аналитика по биооружию в бюро государственного департамента разведки и исследования и офицера ЦРУ по Латинской Америке. Под присягой на слушаниях Сената по случаю его консульского назначения в ООН он отрицал, что пытаться уволить тех людей, но семь чиновников разведки противоречили ему.

Болтон, как предполагает конгрессмен от демократов Генри Уоксмэн, в 2003 году повлиял на решение Буша заявить, что британская разведка определила, что Ирак пытается привезти уран из Нигера. Эти утверждения, как утверждали критики президента, были частично основаны на документах, которые, как окажется позже, были подделаны.

В 2006 году политический деятель из Шведской Либеральной партии номинировал Болтона на Нобелевскую премию мира, которую Болтону не присудили.

28 мая 2008 года на Фестивале Литературы и Искусств в Уэльсе британский активист, журналист the Guardian Джордж Монбио попытался произвести гражданский арест Болтона из-за того, что тот являлся одним из идеологов и организаторов войны в Ираке. Попытка была неудачна, и Джордж Монбио был изгнан персоналом службы безопасности.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20070625075356/www.inosmi.ru/stories/01/06/28/3008/237394.html Ланч с FT: Джон Болтон («The Financial Times», Великобритания)] (недоступная ссылка с 08-09-2013 (3882 дня) — история, копия)

Отрывок, характеризующий Болтон, Джон

– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.