Больнов, Отто Фридрих
| Отто Фридрих Больнов | |
| Otto Friedrich Bollnow | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Школа/традиция: | |
| Направление: | |
| Период: | |
О́тто Фри́дрих Бо́льнов (нем. Otto Friedrich Bollnow, 14 марта 1903, Штеттин — 7 февраля 1991, Тюбинген) — немецкий философ и преподаватель, продолжатель традиций философии жизни. Автор более 30 отдельных произведений и 250 статей по антропологии, этике, философии жизни, экзистенциальной философии, герменевтике.
Содержание
Биография
Отто Фридрих Больнов родился 14 марта 1903 года в городе Щецине (Штеттине), в Польше, в семье школьного учителя. Учёба Больнова проходила в университетах Берлина, Грайфсвальда, Гёттингена. В 1925 году в Гёттингене ему была присуждена степень доктора наук по теоретической физике. В университете Гёттингена у него возникает большой интерес к философии, он читает Хайдеггера, слушает лекции последователей Дильтея, Миша и Ноля. Позже он защищает докторскую диссертацию о философии Якоби. В 1931 году Больнов получает профессуру и всю дальнейшую жизнь занимается преподавательской деятельностью в качестве профессора философии и педагогики.[1]
Научную карьеру начал как физик, в 1925 году защитил диссертацию у Макса Борна. Позже занялся философией, с 1927 года — ученик Мартина Хайдеггера. В 1953—1970 годах профессор Тюбингенского университета. В 1983—1991 годах был одним из соиздателей «Дильтеевского ежегодника».
Работы
Философия экзистенциализма
Работа над монографией "Экзистенциальная философия" завершилась в 1942 году, в период его преподавания в университете Гисена. Изначальный замысел работы предполагал изложение философии экзистенциализма, однако после в чего были внесены некоторые изменения, что в конечном итоге повлияло и на характер монографии. Наряду с рассмотрением вопросов и фундаментальных положений экзистенциальной философии возник и новый взгляд на экзистенциализм.[1]
В 1999 году сочинение было переведено на русккий язык.
Сочинения
- Dilthey. Lpz., 1936, 4 Aufl. Schaffhausen, 1980
- Existenzphilosophie. Stuttg., 1943, 8 Aufl., 1978
- Rilke. Stuttg., 1951, 2 Aufl. 1955
- Die Lebensphilosophie. В.—Gott.—Hdtb., 1958
- Philosophie der Erkenntnis, Bd. 1—2. Stuttg., 1970—75
- Die pädagogische Atmosphäre. Hdlb, 1964, 4 Aufl., 1970
- Studien zur Hermeneutik Band I: Zur Philosophie der Geisteswissenschaften. Alber, Freiburg / München 1982. ISBN 3-495-47482-X
- Studien zur Hermeneutik Band II: Zur hermeneutischen Logik von Georg Misch und Hans Lipps. Alber, Freiburg / München 1983. ISBN 3-495-47513-3
- [elenakosilova.narod.ru/studia/bollnow.htm Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма : Философия существования]
- [anthropology.ru/ru/texts/bollnow/geborgen.html Больнов О.Ф. Новая укрытость. Проблема преодоления экзистенциализма. Введение]
Напишите отзыв о статье "Больнов, Отто Фридрих"
Примечания
- ↑ 1 2 Отто Ф. Больнов. Предисловие переводчика (С.Э.Никулин) // Философия экзистенциализма. — Лань, 1999. — С. 3-12. — 224 с. — ISBN 5811401205.
Литература
- Otto Friedrich Bollnow im Gespräch. Hrsg. von Hans-Peter Göbbeler und Hans-Ulrich Lessing. Alber, Freiburg / München 1983. ISBN 3-495-47522-2
Отрывок, характеризующий Больнов, Отто Фридрих
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
