Больц, Ханнс

Ханнс Больц (нем. Hanns Bolz; 22 января 1885, Ахен — 4 июля 1918, Мюнхен) — немецкий художник, скульптор и иллюстратор, представитель таких направлений в искусстве, как экспрессионизм и кубофутуризм.

Жизнь и творчество

Х. Больц, после окончания школы в Аахене, изучает живопись в Академии искусств Дюссельдорфа (1905—1908). Затем художник приезжает в Париж и снимает на Монмартре художественную мастерскую, на улице Габриель, 49, в которой до него работал П. Пикассо. Здесь, а также в находившемся по соседству Кафе-дю-Дом Больц знакомится с художниками Гансом Пуррманом (1880—1966) и Рудольфом Леви (1875—1944), а также с галеристом Альфредом Флехтхеймом (1878—1937), сохранившим картины Больца после его смерти.

В 1911—1912 годах Больц живёт и работает в Мюнхене, в том числе и иллюстратором журнала «Комета». Художник был активным участником светского общества, вращавшегося в богемном квартале баварской столицы, Швабинге; он был близок к группе Синий всадник и её членам — Францу Марку и Василию Кандинскому. В том же 1912 Больц возвращается в Париж. Здесь он открывает своё ателье на Монпарнасе. В короткое время он совершает учебные поездки в Мадрид, в Венецию, в Осло и в Лондон.

С началом Первой мировой войны художник был призван в германскую армию и отправлен на фронт. Будучи тяжело отравлен боевыми газами, почти ослепший Больц в 1917 году был демобилизован. Первое время он жил в Кёльне, у художника Отто Фрейндлиха, в мастерской которого познакомился с Максом Эрнстом. Затем Больц уезжает в Мюнхен, где вынужден был в связи с ухудшившимся состоянием здоровья лечь в госпиталь. Скончался от последствий полученных на фронте ранений.

После начальных работ, представляющих преимущественно сатирическую графику для журналов, а также живописные портреты Х.Больц, после первого приезда в Париж, интересуется преимущественно такими течениями в искусстве, как экспрессионизм, кубо-футуризм и фовизм. Сперва художник создаёт здесь натюрморты в приглушённых тонах, затем — сочные, яркие полотна с изображением окрестностей Монмартра. К этому времени относится одно из лучших полотен Больца — портрет его друга и мецената, Альфреда Флехтхейма. Последовавшие за ним новые портреты и варьете-сценки указывают на различные эксперименты с цветом, комбинацию парижского стиля и немецкой Новой вещественности.

Начиная с 1912 года, после своей второй поездки в Париж Х. Больц, находясь под влиянием Г. Аполлинера, пишет всё более абстрактные полотна; зачастую это переплетение линий с округлыми, треугольными и трапециевидальными формами и сегментами. Краски становятся вновь ненавязчивыми, неким тонким дополнением к рисунку. Отто Фрейндлих называл Х. Больца единственным немецким крупным художником — кубофутуристом.

После ранения на фронте и болезни Х. Больц занимался преимущественно скульптурой. Эти его работы почти исключительно были получены Максом Эрнстом. Несмотря на настояния Больца после его смерти уничтожить все его произведения, они были сохранены и каталогизированы другом художника, А. Флехтхеймом. С 1999 года эти работы выставлены на постоянной экспозиции Х.Больца в его родном Аахене, в музее Зюрмонд-Людвиг.

Выставки (избранное)

• 1909 — выставка с художниками группы Мост в Аахене
• 1910 — выставки в парижских Осеннем салоне и в Салоне Независимых
• 1912 — выставка Зондербунда в Кёльне
• 1913 — Эрмори-шоу в Нью-Йорке и в Чикаго
• 1913 — выставленные работы на «Первом немецком осеннем салоне» Хервата Уолдена
• 1913 — совместная выставка с В.Кандинским в аахенской Рейфф-музее
• 1914 — выставка в парижской галерее Флехтхейм
• 1919 — ретроспектива работ на кёльнской дада — выставке.

Литература

• Matthias Forschelen: Hanns Bolz (1885—1918): ein Künstler zwischen Expressionismus und Kubismus: Bild- und Text-Dokumentation zu Leben und Werk; Aachen, 1985

Галерея

• Bildnis Alfred Flechtheim.jpg

  Портрет галериста Альфреда Флехтхейма (1910)

• Komposition.jpg

  Композиция

• Hanns Bolz Esel mit Karren 1903.jpg

  Ослик с тележкой (1903)

• Hanns Bolz Romantische Burg 1903 Aquarell.jpg

  Романтический замок (1903, акварель)

• Hanns Bolz Emmy Hennings 1911.jpg

  Портрет актрисы Эмми Хеннингс, подруги художника (1911)

Отрывок, характеризующий Больц, Ханнс

Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.