Большая игра

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Большая Игра»)
Перейти к: навигация, поиск

Больша́я игра́ (англ. Great (Grand) game, другое русское название — Война тене́й[1][2]) — геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в Южной и Центральной Азии[3] в XIX — начале XX в.

Выражение the Great (Grand) Game впервые использовал офицер на службе Ост-Индской компании Артур Конолли на полях копии письма, отправленного британским политическим представителем в Кабуле губернатору Бомбея в 1840 году[4]. В широкий оборот термин был введён Редьярдом Киплингом в романе «Ким» (1901)[3].





Мотивы экспансии

Российская империя мотивировала своё расширение на юг стремлением прекратить набеги местных народов на её владения, получить доступ к среднеазиатским товарам, в особенности к хлопку. Генерального штаба генерал-майор Л. Ф. Костенко, заведующий Азиатской части Главного штаба и видный военный востоковед, высказывался по этому поводу дипломатично[5]:

Не честолюбивые замыслы и никакие другие своекорыстные расчёты руководят Россией в её поступательном движении в Среднюю Азию, но исключительно только желание умиротворить тот край, дать толчок её производительным силам и открыть кратчайший путь для сбыта произведений Туркестана в европейскую часть России.

Со стороны Великобритании Х. Дж. Маккиндер объяснял противостояние с Россией борьбой с "мощью сухопутных держав" (Хартленд), которая извечно представляет угрозу любой морской державе. Также британская элита была обеспокоена проблемой обороны Индии, поскольку исторически все нашествия на нее осуществлялись из глубин Центральной Азии (Александр Македонский, Бабур и др.)[3].

Предыстория

Британцы появились в Индии в начале XVII века, когда была основана Ост-Индская компания, переродившаяся в середине XVIII века из торгового предприятия в инструмент британской завоевательной политики.

Россией в Среднюю Азию снаряжались экспедиции и направлялись дипломаты для установления дипломатических связей с тамошними ханствами, начиная с катастрофического похода Бековича-Черкасского (1717). Иногда началом Большой игры считается Персидский поход (1722—1723), в ходе которого Россия начала движение в индийском направлении[6], однако это всё же был скорее пролог. К концу XVIII века вся Индия фактически превратилась в британскую колонию.

В 1801 г. император Павел I поддержал идею Наполеона Бонапарта о совместном походе русско-французской армии против британцев в Индию. В январе 1801 года в Среднюю Азию направились 20 тыс. казаков, но после убийства императора Павла и воцарения Александра I они получили приказ о возвращении обратно. В убийстве Павла I обнаруживался британский след[7].[неавторитетный источник? 2810 дней]

С расширением военно-политического присутствия России в Средней Азии и на Кавказе в начале XIX века («бросок на юг»), российские интересы в регионе столкнулись с британскими. Великобритания в первую очередь была нацелена на удержание и расширение территории Британской Индии.

Начало Игры

Первым сражением «Большой игры» стала Битва при Асландузе (1812), поскольку сражающуюся против России персидскую армию тогда инструктировали британские офицеры[8].

В 1819 г. в Хиву для переговоров был отправлен Гвардейского Генерального штаба капитан Н. Н. Муравьёв, едва там не погибший, о чём он написал отчёт «Путешествие в Туркмению и Хиву» (1822).

Войны начала XIX века против Персии закончились подписанием Гюлистанского (1813) и Туркманчайского (1828) договоров. К России была присоединена территория современных Армении и Азербайджана.

В 1829 году в Тегеране был растерзан разъярённой толпой русский посол А. С. Грибоедов[9]. Помимо Ирана Великобритания стала поддерживать сражающихся против России кавказских горцев (дело «Виксена», 1836).

Англо-афганские войны XIX века

В 1837 году в Кабуле появился российский посланец поручик Я. В. Виткевич, быстро вошедший в доверие к эмиру Дост Мухаммеду и подписавший с ним выгодный для России договор. Однако под давлением Великобритании Россия отозвала Виткевича и дезавуировала соглашение. За год до него в Кабуле со сходной миссией побывал британский политический агент А. Бёрнс.

В декабре 1838 года Великобритания перешла к активным действиям на афганском направлении. Британцы вторглись в пределы Афганистана и посадили на кабульский престол эмира Шуджа. Британская оккупация продлилась три года. В ноябре 1841 года Шуджа был свергнут, агента А. Бёрнса зверски растерзала толпа, британский экспедиционный корпус был почти полностью истреблен. В 1842 году в Бухаре по приказу узбекского эмира Насруллы были обезглавлены два британских офицера, находившиеся с дипломатической миссией в Средней Азии, - полковник Чарльз Стоддарт и капитан Артур Конолли, автор термина "Большая игра". Примечательно, что за год до убийства в Бухаре побывало русское посольство во главе с К. Ф. Бутеневым.

В 1839—1840 годах российским отрядом под командованием оренбургского генерал-губернатора и начальника Отдельного оренбургского корпуса В. А. Перовского был предпринят Хивинский поход, и в 1853 году под его же командованием — Кокандский поход. В Хивинском походе принял участие будущий начальник Азиатского департамента МИД России Е. П. Ковалевский: «при его содействии в азиатские страны были направлены три дипломатические миссии, выполнившие большую научно-исследовательскую и разведывательную работу: Н. В. Ханыков возглавил миссию в Персию и Афганистан, Н. П. Игнатьев — в Хиву и Бухару, Ч. Ч. Валиханов — в Восточный Туркестан»[10].

Новый всплеск англо-русского соперничества был связан с русским завоеванием Средней Азии (1853—1895). Премьер-министр Великобритании Дизраэли писал в письме к королеве Виктории: «Нашими войсками московиты должны быть выдавлены из Средней Азии и сброшены в Каспийское море»[11]. В подтверждение серьёзности своих намерений Дизраэли убедил королеву принять титул «императрицы Индии», причём в пределы Индийской империи включался и Афганистан.

Ввиду враждебной по отношению к России позиции, занятой Великобританией перед Берлинским конгрессом, Александр II летом 1878 года повелел сосредоточить расквартированные в Туркестане войска численностью 20 тыс. человек для движения в Афганистан на города Балх, Бамиан и Кабул. К эмиру Афганистана Шир-Али для заключения союза отправилась миссия, которую возглавлял генерал Н. Г. Столетов. Рассматривались планы вторжения в Кашмир и Читрал. Однако затем в связи с достигнутым на Берлинском конгрессе соглашением поход был отменён[12][13][14].

В связи с пророссийскими симпатиями афганского эмира Шир-Али Дизраэли дал распоряжение о начале Второй англо-афганской войны. В январе 1879 года 39 тысяч британцев вошли в Кандагар. Новый эмир Мухаммед Якуб-хан пошёл на уступки и подписал с британцами неравный Гандамакский договор. Тем не менее партизанская война продолжалась, и вскоре британцы оказались осаждены в Кабуле почти 100-тысячными силами повстанцев. Военные неудачи получили резонанс в Лондоне, вследствие чего Дизраэли проиграл парламентские выборы 1880 года. Его преемник Гладстон вывел британские войска из Афганистана, подписав договор с эмиром, согласно которому тот обязывался координировать свою внешнюю политику с Лондоном.

Афганский кризис

Обострение англо-русских отношений, едва не вылившееся в вооружённый конфликт, пришлось на 1885 г. и вошло в историю как Афганский кризис. Русская армия под предводительством генерала А. В. Комарова овладела Мервским оазисом и двинулась в сторону Пенджде. Британское правительство потребовало у эмира дать отпор русскому продвижению в Пендинский оазис После боя на Кушке (18 марта 1885) начались переговоры, в результате которых была частично определена граница между Российской империей и Афганистаном.

Памирский кризис

В 1890—1894 гг. происходило соперничество Российской и Британской империй за контроль над Памиром. В 1891 году при проведении Хунза-Нагарской компании британские военные вторглись в окрестности Гилгита и покорили самый север современного Пакистана. После встречных экспедиций российских войск под командованием М. Е. Ионова было заключено российско-британское соглашение, по которому часть Памира отошла к Афганистану, часть — к России, а часть — к Бухарскому эмирату, подконтрольному России.

Тайное строительство военно-стратегической дороги на Памире

14 марта 1891 года подполковник Б. Л. Громбчевский в Николаевской академии Генерального штаба в Санкт-Петербурге прочёл секретную лекцию на тему: «Наши интересы на Памире. Военно-политический очерк». На основе своего опыта и глубокого знания обстановки в Центральной Азии Громбчевский в своем докладе делал вывод: "...Памиры с прилегающими к ним местностями имеют несомненную важность для России". Лекция произвела сильное впечатление на слушателей. Высшее военное и политическое руководство Российской империи сделало надлежащие выводы.

Распоряжением Военного губернатора Ферганской области генерал-майора Н. И. Королькова доклад был издан в сентябре того же года отдельной брошюрой для ознакомления офицерами Генерального штаба, которые проходили службу в Туркестанском крае.

Естественной реакцией России в противовес британской активности в регионе стало строительство в глубокой тайне в 1894 году секретной военно-стратегической колёсной дороги на Памире через перевал Талдык высотою 3 615 м, соединившей Ферганскую и Алайскую долины. Дорога строилась русскими сапёрными частями под руководством подполковника Громбчевского и была предназначена для оперативной переброски войск и артиллерии на юг в случае угрозы вторжения британцев в регион. Позднее дорога получила название Старый Памирский тракт. Таким образом, Россия предупредила возможное появления англичан в Алайской долине, откуда, по мнению Громбчевского, Британия могла двинуться далее на север и выйти на оперативный простор Ферганского края. С успешным завершением строительства стратегической колёсной дороги в Алайскую долину русские получали передовой плацдарм для дальнейшего распространения своего военно-политического влияния в Центральной Азии.

Начало ХХ века

В течение последующих двух десятилетий «Большая игра» заключалась главным образом в разведывательно-шпионской деятельности (ключевая фигура — генерал-майор Ч. М. Макгрегор). Российская дипломатия предприняла несколько попыток наладить прямые отношения с Кабулом. Продолжалась борьба за влияние в Персии, где шах назначил казачьего полковника В. П. Ляхова военным губернатором Тегерана с диктаторскими полномочиями.

Российские военные востоковеды продолжали изучать регион. Одним из самых успешных на этом поприще офицеров стал А. Е. Снесарев, который в эти годы глубоко исследовал Афганистан, Бухару, Кашгарию, Памир, Персию и Северную Индию, опубликовав ряд статей и книг, имевших общенаучное значение.

В XX веке новой ареной геополитического соперничества стали Тибет и Кашгария (где российский консул Н. Ф. Петровский противостоял британскому консулу Дж. Макартни). Узнав об экспедициях Пржевальского и Козлова и опасаясь пророссийского влияния со стороны министра финансов двора Далай-ламы XIII Агвана Доржиева, британское правительство в 1904 году санкционировало вторжение в пределы Тибета и взятие Лхасы. Далай-лама бежал в Монголию, где обсуждал с Козловым планы эмиграции в Бурятию. Далай-лама получил отказ из Петербурга после поражения России от союзника Великобритании, Японии, которое заставило русских значительно свернуть активность в регионе.

На данном этапе противостояние закончилось подписанием Англо-русской конвенции 1907 года, завершившей формирование Антанты. Подготовивший документ министр А. П. Извольский пошёл на ряд существенных уступок, которые вызвали резкое недовольство среди части русского военного командования. Россия признавала Афганистан британской сферой влияния. А. Е. Снесарев в 1907 году публично выступил с доказательствами нецелесообразности заключения Российской империей союзнического договора с Великобританией. По его мнению, дело шло к подготовке очередной европейской войны, в которую Объединённое королевство совместно с Францией втягивала Россию.

В отношении Тибета обе империи договорились поддерживать его независимость и нейтральность, вступая в отношения с Далай-ламой исключительно при посредничестве китайского правительства.

Персия была разделёна на две сферы влияния: северную (российскую) и южную (британскую).

После падения Российской империи в 1917 году началось британское вторжение в Афганистан (1919). Само ослабление России связывают с деятельностью британской разведки: Райнер организовал убийство Распутина, а посол Бьюкенен сыграл важную роль в Февральской революции.

Однако новое правительство теперь уже Cоветской России сохранило Среднюю Азию в сфере своего влияния. После разгрома басмаческого движения «Большая игра» в контролировавшейся СССР части исторической Центральной Азии приостановилась[3]. При поддержке Советской России в Персии появилась Гилянская советская республика. На какое-то время в «Большую игру» попытались вступить Германия и Япония. Обеим сторонам приходилось считаться с германскими планами по строительству Багдадской железной дороги и её ответвления на Тегеран.

На востоке Азии серьёзным игроком стала Япония, против которой в конечном счёте была направлена разведывательная экспедиция Маннергейма (1906—1908).

В годы Второй мировой войны Россия и Британия совершили совместный раздел Ирана. Тогда южный Иран оккупировала Великобритания, а в северном появились просоветские Мехабадская республика и Демократическая Республика Азербайджан.

Послевоенное время

После Второй мировой войны произошёл кризис Британской империи, в результате которого в 1947 году Индия и Пакистан, образованные Великобританией по признакам религиозных различий, получили независимость, оставшись в составе Британского содружества. Однако, Великобритания в союзе с США вновь заявили о своих правах в регионе, организовав в 1953 году переворот в Иране. Впрочем, Иран после Исламской революции 1978 года превратился в самостоятельного игрока.

Ещё одна схватка развернулась за Афганистан. Апрельская революция 1978 года и последующий ввод советских войск в Афганистан обозначили рост российской экспансии в южном направлении, что вызвало резкий протест со стороны США[15]. Однако, СССР не смог удержать Афганистан в сфере своего влияния и к концу XX века в регионе сформировался ещё один мощный очаг исламизма.

Новая Большая игра

Получение независимости четырьмя бывшими советскими республиками Средней Азии (Киргизия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан) и Казахстаном привело к новому оживлению «Большой игры»[3]. После терактов в США 11 сентября 2001 года принято говорить о «новой Большой игре», поскольку идеологией нового противостояния становится борьба против террористической угрозы, которая зачастую прикрывает борьбу за сферы влияния и сырьевые ресурсы в Центральной Азии[16]. Активными участниками «новой большой игры» являются США и Китай[1]. Россия и Китай объединили свои усилия в 2001 году в рамках ШОС, а затем (в 2009 году) и БРИКС. Кровавые события в Андижане в 2005 году иногда интерпретируются как попытку США навязать свою волю Узбекистану[17].

См. также

Напишите отзыв о статье "Большая игра"

Примечания

  1. 1 2 [www.dw.de/%D0%B1%D0%B5%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D0 %B0%D1%82%D1%8B%D0%B9-%D0%B0%D1%84%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD-%D0%B8%D0%BB%D0%B8-%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B0%D1%8F-%D0%B8%D0%B3%D1%80%D0%B0-%D0%BD%D0%B0-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B9-%D0%BB%D0%B0%D0%B4-%D0%BD%D0%B0-%D0%B3%D0%B8%D0%BD%D0%B4%D1%83%D0%BA%D1%83%D1%88%D0%B5/a-15231287 Бедный богатый Афганистан, или «Большая игра» на новый лад на Гиндукуше]
  2. Narendra Singh Sarila, The Shadow of the Great Game: The Untold Story of India’s Partition, ISBN 0-7867-1912-5. стр. 18, такой термин ввёл в употребление министр иностранных дел граф Нессельроде, имея в виду то, что дело никогда не доходило до прямого военного противостояния, также по-немецки das Schattenturnier.
  3. 1 2 3 4 5 [www.perspektivy.info/print.php?ID=39539 «Большая игра» в Центральной Азии: вчера, сегодня, завтра]
  4. Сергеев Е. Ю. Большая игра, 1856—1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2012. — 454 с., 8 вкл. ISBN 978-5-87317-784-4, С. 6
  5. [web.archive.org/web/20081016103754/www.rustrana.ru/article.php?nid=23253 Русские военные историки XIX века о причинах и мотивах движения России на восток (в Среднюю Азию и Южный Казахстан)]
  6. [www.nvspb.ru/tops/bolshaya-igra-prodoljaetsya-52352 Большая игра продолжается]
  7. [www.russia-today.ru/article.php?i=232 «Большая игра»: ставка — будущее]
  8. [lenta.ru/articles/2014/07/02/greatgame/ Большая игра: раунд первый]
  9. [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1235710980 И.Сухов: Солдат «большой игры». Тайна гибели российского посла в Персии А.Грибоедова]
  10. Густерин П. В. [ricolor.org/history/eng/vs/10_03_2013/ Егор Петрович Ковалевский и страны Востока (на основе статьи «Е. П. Ковалевский — дипломат и востоковед» // Вопросы истории. 2008, № 8, с. 148–150).]
  11. Mahajan, Sneh (2001), British Foreign Policy 1874-1914: The Role of India, Volume 4 of Routledge Studies in Modern European History, Routledge, ISBN 9780415260107
  12. [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D1%8D%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%8F/%D0%94%D0%B6%D0%B0%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%BF%D0%BE%D1%85%D0%BE%D0%B4/ ДЖАМСКІЙ ПОХОДЪ](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2845 дней))
  13. [web.archive.org/web/20110430055012/a-e-snesarev.narod.ru/trudi/glava9.html Снесарев А. Е. Афганистан]
  14. [www.pravdao9rote.ru/afgan/afgan/19/ Про Афганистан: земля, люди, история]
  15. [www.mk.ru/politics/2014/12/24/gosduma-gotovitsya-oficialno-peresmotret-ocenku-sovetskogo-pozora-v-afganistane.html «Турниры теней»: Госдума пересмотрит официальную оценку войны за Афганистан]
  16. [www.perspektivy.info/oykumena/krug/bolshaja_igra_v_centralnoj_azii_2007-01-01.htm Большая игра в Центральной Азии]
  17. [www.odnako.org/blogs/bolshaya-igra-2015-chto-ssha-sdelayut-so-sredney-aziey-i-pochemu-mi-etogo-ne-pozvolim/ Большая Игра-2015: что США сделают со Средней Азией и почему мы этого не позволим]

Литература

  • Афганские уроки // Российский военный сборник. — Вып. 20. — М., 2003. [А. Е. Снесарев и его наследие].
  • Басханов М.К., Колесников А.А., Матвеева М.Ф. Дервиш Гиндукуша. Путевые дневники центральноазиатских экспедиций генерала Б.Л. Громбчевского. — СПб., Нестор-История, 2015. — 376 с., ил. — ISBN 978-5-4469-0557-7.
  • Басханов М.К. "У ворот английского могущества". А.Е.Снесарев в Туркестане, 1899—1904 гг. — СПб., Нестор-История, 2015. — 328 с., ил., карты. — 978-5-4469-0728-1.
  • Постников А. В. Схватка на «Крыше Мира»: Политики, разведчики, географы в борьбе за Памир в XIX веке / Общ. ред. и предисловие акад. В. С. Мясникова. — Изд. 2-е. — М.: Рипол-классик, 2005. — 512 с. — 2000 экз. — ISBN 5-7905-3465-1. (в пер.)
  • Сергеев Е. Ю. Большая игра, 1856—1907: мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2012. — 454 с., 8 вкл. ISBN 978-5-87317-784-4
  • Тагеев Б. Л. Русские над Индией. Книга «Полуденные экспедиции»: Очерки. — Москва: Воениздат, 1998. — 351 с. (Редкая книга). ISBN 5-203-01852-9.
  • Фурсов К. А. Две империи. Экономическая политика колониальных держав в Русском Туркестане и Британской Индии во второй половине XIX — начале XX в. (научный доклад). — М.: Институт экономики РАН, 2009.
  • Хидоятов Г. А. Из истории англо-русских отношений в Средней Азии в конце XIX в. (60-70-е годы). Ташкент, 1969.
  • Хидоятов Г. А. Британская экспансия в Средней Азии. — Ташкент, 1981.
  • Peter Hopkirk. [books.google.com.ua/books?id=1_41VGoCYU8C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=true The Great Game: On Secret Service in High Asia]. — Oxford: Oxford University Press, 2001. — 562 p. — ISBN 0-192-80232-1. (рус. Хопкирк П. Большая Игра против России. Азиатский синдром. М., 2004.)
  • Широкорад А.Б. Англия. Ни войны, ни мира. — М.: Вече, 2011. — 416 с.

Ссылки

  • [imp.rudn.ru/ffec/hist-index.html Противостояние России и Великобритании в Средней Азии. Внешняя политика Российской империи XIX века]
  • [www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/cntrasia.htm Соглашения России с Англией о сферах влияния в Центральной Азии 1885—1907 гг.]
  • [sun.tsu.ru/mminfo/000063105/298/image/298_096-097.pdf Кубанов К. Г. Проекты российских военных экспедиций в Индию в XIX в.: причины и цели]
  • [militera.lib.ru/h/shirokorad_ab2/index.html Широкорад А. Б. Россия — Англия. Неизвестная война, 1857—1907. М., 2003.]
  • [gumer.info/bibliotek_Buks/History/hopkirk/index.php Хопкирк П. Большая Игра против России: Азиатский синдром]
  • [ru.wikisource.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%BE-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BF%D1%80%D1%8F_(%D0%AE%D0%B6%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2) Южаков С. Н. Англо-русская распря : Небольшое предисловие к большим событиям : Полит. этюд. — СПб.: тип. т-ва «Общественная польза», 1885. — 106 с.]
  • Густерин П. [ricolor.org/history/eng/vs/15_10_2015/ Сближение России и Персии в XIX веке (по материалам РГВИА и досоветских изданий)]

Отрывок, характеризующий Большая игра

Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.