Большая Морская улица (Санкт-Петербург)
Поделись знанием:
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.
Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
| Большая Морская улица Санкт-Петербург | ||
| Общая информация | ||
|---|---|---|
| Район города | Адмиралтейский, Центральный | |
| Полицейская часть | Адмиралтейская часть | |
| Протяжённость | 1 320 м | |
| Ближайшие станции метро |  «Адмиралтейская»
| |
| Почтовый индекс | 190000, 191186 | |
 Вид на Большую Морскую ул. со стороны Невского пр. | ||
| [www.openstreetmap.org/?lat=59.93222&lon=30.30750&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap] | ||
| [maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&slices=1&mapX=3373569&mapY=8347534&descx=3373569&descy=8347534&scale=9 на карте Яндекс] | ||
| [maps.google.com/maps?f=q&hl=en&geocode=&q=Russia,+Sankt-Peterburg,+gorod+Sankt-Peterburg,+%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B0%D1%8F+%D0%9C%D0%BE%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F+%D1%83%D0%BB.&sll=37.0625,-95.677068&sspn=37.598824,62.402344&ie=UTF8&z=15&iwloc=addr на карте Google] | ||
 Большая Морская улица на Викискладе
| ||
Больша́я Морска́я улица — частично пешеходная улица в историческом центре Санкт-Петербурга. До революции 1917 года — одна из главных фешенебельных улиц города. Проходит от Дворцовой площади до пересечения Мойки и Крюкова канала.
Прежние названия — Большая Гостиная (с 1737), Бриллиантовая (неоф.), Морская (с 1902), улица Герцена (с 1918); участок за Исаакиевской площадью именовался Малой Морской улицей (со 2-й половины XVIII века), участок от Арки Главного штаба до Невского проспекта — Луговой (Малой) Миллионной. Историческое название Большая Морская улица было восстановлено в 1993 году.
Содержание
История
- 1703 год — Большая и Малая Морские улицы, идущие вдоль реки Мойки, возникают с началом существования Санкт-Петербурга. Сразу же после создания улицы она стала густонаселённой — здесь селились моряки и работники Адмиралтейства, поэтому «морское» название улицы быстро закрепилось. Улица застраивалась деревянными одноэтажными домиками и мазанками с палисадниками, здесь жили представители среднего класса — более обеспеченные граждане селились в районе Миллионной улицы.
- 1719 год — архитектор Николай Гербель осуществляет выправку направления Большой Морской улицы.
- 1736—1737 годы — пожары уничтожили практически всю первоначальную застройку этого района. Большая Морская переименовывается в Большую Гостиную и здесь начинают строиться торговые ряды.
- 1740-е годы — построено первое каменное здание (на участке дома № 27).
- 1754 год — по проекту Бартоломео Растрелли строится деревянный одноэтажный временный Зимний дворец для императрицы Елизаветы Петровны.
- 1750—1760 годы — строится усадьба М. В. Ломоносова (дом № 61).
- 1767 год — разобран временный Зимний дворец, после чего Большая Морская улица вновь получила выход на Невский проспект.
- 2-я половина XVIII века — часть Большой Морской за Исаакиевской площадью именуется Малой Морской улицей, современная Малая Морская становится Новоисаакиевской.
- По мере роста города район становится всё более дорогим. На Большой Морской улице селятся банкиры, купцы и состоятельные люди, поэтому здесь открываются ювелирные мастерские и другие магазины, где можно было приобрести предметы роскоши. Вскоре улица приобретает неофициальное название — Бриллиантовая. Именно здесь впервые в городе применяются разные технические новшества.
- 1830 год — перед домом генерал-губернатора (дом № 38) впервые в Санкт-Петербурге мостовую мостят деревянными торцами.
- 1835 год — появляются первые в городе газовые фонари.
- 1862—1865 годы — по проекту архитектора Г. А. Боссе строится Немецко-Реформатская церковь.
- 1875 год — в «Магазине платья и белья Флорана» (дом № 16) впервые в городе было применено освещение электрическими лампами.
- На фасаде дома № 2 по настоянию Д. И. Менделеева устанавливаются первые в городе электрические часы — «часы Менделеева».
- 1884 год — появляются первые в городе электрические фонари. Электрические лампы получали питание от электростанции, смонтированной на барже, стоявшей на Мойке ниже Полицейского моста.
- 1902 год — улицу называют просто Морской.
- 1918 год — в честь Герцена, который здесь жил в доме № 25 в 1839—1841 годах, Морскую переименовывают в улицу Герцена.
- 1929 год — здание Немецко-Реформатской церкви перестроено в Дом культуры и техники работников связи.
- 1934 год — в доме № 1 открылось кафе, где впервые в городе начали продавать напиток «кола».
- 1993 год — Большой Морской улице возвращено её историческое название.
Примечательные здания и сооружения
По нечётной стороне
- № 1 — Здание Главного штаба. Участок улицы от арки Главного штаба (1928, архитектор К. И. Росси, скульпторы (С. С. Пименов, В. И. Демут-Малиновский) до перекрёстка с Невским проспектом в старину назывался Луговой Миллионной или же Малой Миллионной улицей. В 1934 году здесь открылось кафе, где впервые в городе начали продавать напиток «кола».
- № 3, 5 — Здание Азовско-Донского банка (1907—1913, архитектор Фёдор Лидваль[1].
- № 7 / Невский проспект, 16 — дом Л. Я. Овцына (С. М. Тедески). Перестройка 1880—1881 годов — Л. Ф. Шперер; 1905 — перестройка первого этажа, архитектор Г. И. Люцедарский[2].
- № 13 / Кирпичный переулок, 3 — дом Общества попечительства о бедных духовного звания (перестроен в 1892—1894 годах, архитектор А. Д. Донченко; надстроен).
- № 15 — Здание Русского торгово-промышленного банка (1912—1914, архитектор М. М. Перетяткович).
- № 17 — доходный дом (перестроен в 1875 году по проекту Е. С. Воротилова). В 1824 году здесь жил генерал-лейтенант Августин Бетанкур.
- № 19 — дом Г. Ф. Эйлерса. Здесь жил декабрист П. Н. Свистунов. Это последний петербургский адрес А. А. Бетанкура — он жил здесь в 1824 году, когда владельцы, Свистуновы, были в Москве.
- № 25 — в 1839—1841 годах в доме жил писатель и публицист А. И. Герцен.
- № 27 — доходный дом И. Г. Лауферта. Здесь с 1797 по 1801 год жил архитектор Винченцо Бренна, а в 1860-х годах располагались музыкальный магазин Ф. Т. Стелловского и контора журнала «Русский мир». В 1740-х годах на этом участке был построен первый каменный дом по улице.
- № 31 — в 1892—1897 годах здесь жил автор популярных романсов С. И. Донауров.
- № 35 — доходный дом страхового общества «Россия» (1905—1907, архитектор В. В. Ильяшев, инженер А. А. Гимпель). На первом этаже располагались магазины, в частности — «Рояли и пианино Я. Беккера»; здесь жил А. В. Руманов.
- № 39 — гостиница «Астория» (1911—1912, архитектор Фёдор Лидваль[1]).
- Исаакиевская площадь.
- № 43 — Дворец Демидовых — бывшее Итальянское посольство.
- № 45 — Дом композитора (архитектор Монферран).
- № 47 — начиная с 1897 года дом принадлежал семье писателя Владимира Набокова. Набоков родился здесь в 1899 году и провёл в этом доме первые 18 лет своей жизни. В настоящее время в здании располагается музей, посвященный писателю.
- № 49 — в 1924—1925 годах здесь жил поэт Осип Мандельштам вместе с женой, Надеждой Хазиной.
- № 55 — в 1849—1879 годах дом принадлежал младшему сыну Н. М. Карамзина Владимиру; в 1849—1850 годах был частично перестроен архитектором Г. Э. Боссе. Когда дом занимала семья директора Телеграфного департамента Министерства внутренних дел генерала Н. А. Безака, здесь появился один из первых в Петербурге телефонов. Последней частной владелицей дома была потомственная почётная гражданка Любовь Николаевна Коровина. Для неё архитектор Н. Д. Прокофьев изменил отделку интерьеров: гостиная была оформлена в стиле Людовика XVI, библиотека — в помпейском, будуар — в мавританском стилях, столовая — в стиле модерн; элементы созданной тогда отделки сохраняются до сих пор. После октября 1917 года дом занял суд Адмиралтейской части.
- № 61 — усадьба М. В. Ломоносова (1750-е — 1760-е, перестроена). Напротив здания находится висячий цепной пешеходный Почтамтский мост (1823—1824, архитектор В. Л. Христианович, инженер В. фон Треттер).
- № 67 — Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения.
По чётной стороне
- № 2 — Министерство иностранных дел — Министерство финансов (1819—1829, архитектор К. И. Росси). Здание в стиле классицизма; на фасаде находятся «часы Менделеева» — первые в городе электрические часы, установленные по настоянию Д. И. Менделеева. По соседству располагались различные банки, предпочитавшие находиться неподалёку от надзорного органа.
- № 6 — с 1931 и до своего ареста в ночь со 2 на 3 января 1935 года здесь в квартире № 3 жил религиовед, фольклорист и этнограф Н. М. Маторин, директор Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого, Института этнологии и антропологии, один из основателей Музея религии и атеизма.
- № 14 / Невский проспект, 15:
памятник архитектуры (федеральный), утр. — Дом Чичерина (кинотеатр «Баррикада»), одна из старейших построек на Невском. Кинотеатр, расположенный в этом здании в советское время, не прекращал работу в годы блокады. Осенью 2006 года было объявлено о реконструкции здания: оно было отгорожено забором и полностью закрыто щитами. В июне 2007 года стало известно, что памятник практически уничтожен: ради строительства отеля был полностью разрушен корпус XVIII века, утрачены уникальные интерьеры, прорублен сквозной проезд с Мойки на Большую Морскую[3][4][5]. - № 16 / Кирпичный переулок, 8 — здесь находился «Магазин платья и белья Флорана», где в 1875 году впервые было применено освещение электрическими лампочками. В 1887—1910 годах в здании с находился знаменитый ресторан «Кюба́» (Restaurant de Paris, Café de Paris), часто упоминаемый в произведениях В. М. Дорошевича, А. В. Амфитеатрова и других писателей конца XIX — начала XX веков[6].
- № 18 — Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна.
- № 24 — здание ювелирной фирмы К. Г. Фаберже (1899—1900, архитектор К. К. Шмидт).
- № 32 — Русский для внешней торговли банк (1887—1888, архитектор В. А. Шрётер).
- № 36 — в 1760-х годах здесь жил архитектор Ж.-Б. Валлен-Деламот. Позднее в здании располагался художественный салон-мастерская Жозефа Фьетта (Joseph Fietta), где выставлялись на продажу картины таких мастеров, как Шишкин, Бенуа, а также офорты, эстампы и т. п.
- № 38 / набережная р. Мойки, 83: памятник архитектуры (федеральный) — Дом генерал-губернатора — дом Императорского общества поощрения художеств с дворовыми флигелями (XVIII век, 1830-е; 1877—1878, архитектор М. Е. Месмахер; 1890—1893, архитектор И. С. Китнер). В бытность дома резиденцией генерал-губернатора в 1830 году здесь впервые в Санкт-Петербурге замостили мостовую деревянными торцами. В настоящее время в здании расположен выставочный центр Санкт-Петербургского Союза художников.
- № 42—44 — Дома министра государственных имуществ и министерства государственных имуществ. В настоящее время — здание Института растениеводства и его библиотеки.
- Исаакиевская площадь.
- № 52 — особняк А. А. Половцова (архитектор А. Х. Пель; М. Е. Месмахер), ныне — Дом архитекторов.
- № 54 — дом Квасова (почти полностью снесён в 2000-е годы).
- № 58 — Немецко-Реформаторская церковь (Дом культуры и техники работников связи). Кирха строилась в 1862—1865 годах по проекту архитектора Г. А. Боссе, руководил строительством Д. И. Гримм; в 1872 году реконструировалась архитектором К. К. Рахау. В 1930-е годы здание было перестроено для Дома культуры (архитекторы П. М. Гринберг и Г. С. Райц[7]).
- Бывшее немецкое консульство.
Напишите отзыв о статье "Большая Морская улица (Санкт-Петербург)"
Литература
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. — 3-е изд., испр. и доп. — Л.: Лениздат, 1985. — С. 91—92. — 511 с.
- Городские имена сегодня и вчера: Петербургская топонимика / сост. С. В. Алексеева, А. Г. Владимирович, А. Д. Ерофеев и др. — 2-е изд., перераб. и доп. — СПб.: Лик, 1997. — 288 с. — (Три века Северной Пальмиры). — ISBN 5-86038-023-2.
- Бройтман Л.И., Краснова Е.И. Большая Морская улица. — СПб.: Мим-Дельта, 2005. — 462 с. — ISBN 5-9524-1427-3.
- [www.lib.ru/NTL/PUTEWODITELI/leningrad_1986.txt Ленинград: Путеводитель] / Сост. В.А. Витязева, Б.М. Кириков. — Издание 2-е, стереотипное, с изменениями. — Л.: Лениздат, 1988. — 366 с. — ISBN 5-289-00492-0.
- Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Санкт-Петербурга. — СПб.: Норинт, 2002. — 353 с. — ISBN 5-7711-0019-6.
Примечания
- ↑ 1 2 М. Н. Колотило. [www.stateyki.org.ua/articles/peterburgskie-postroiki-fedora-lidvalya/ Петербургские постройки Фёдора Лидваля.]
- ↑ Кириков Б. М. Григорий Люцедарский — мастер петербургского модерна // Архитектурное наследство. — М., 2012. — Вып. 56. — С. 271.
- ↑ [www.gorzakaz.org/news/view/6146.html Очередной акт вандализма на Невском проспекте: уничтожается памятник архитектуры дом Чичерина]
- ↑ [www.spbjournal.ru/spb/27.html Алексей Орешкин. Неустоявшая баррикада](недоступная ссылка с 08-10-2013 (3846 дней))
- ↑ [www.save-spb.ru/page/houses/houses/barrikada.html?section=houses/houses Живой город]
- ↑ Петербургские трактиры и рестораны. — СПб: Азбука-классика, 2006. ISBN 5-352-01545-9
- ↑ [www.lib.ru/NTL/PUTEWODITELI/leningrad_1986.txt Ленинград: Путеводитель] / Сост. В.А. Витязева, Б.М. Кириков. — Издание 2-е, стереотипное, с изменениями. — Л.: Лениздат, 1988. — 366 с. — ISBN 5-289-00492-0.
Ссылки
- [walkspb.ru/ulpl/bol_morskaya_ul.html Большая Морская улица на сайте «Прогулки по Петербургу»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Большая Морская улица (Санкт-Петербург)
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.
Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
