Большая Пустомержа

Деревня Большая Пустомержа Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский Сельское поселение Пустомержское Координаты 59°22′58″ с. ш. 28°52′36″ в. д.59.382735° с. ш. 28.876667° в. д. / 59.382735; 28.876667    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Пустомержа, Пустомержи Большие Население ↘1257 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовый индекс 188479 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221848001 41 221 848 001] Большая Пустомержа Москва Санкт-Петербург Кингисепп Большая Пустомержа Кингисепп Большая Пустомержа

Больша́я Пустоме́ржа — деревня в Кингисеппском районе Ленинградской области. Административный центр Пустомержского сельского поселения.

История

Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года как село Пустомержа в Егорьевском Ратчинском погосте Ямского уезда.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена как безымянная мыза.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года — как деревня Pustamersie.

Как деревня Пустамяки она обозначена на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

Деревня Пустомержа обозначена на карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года.

Обозначена на карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года как деревня Пустомержа на реке Пустомержа, состоящая из 35 крестьянских дворов. При деревне обозначены две водяных мельницы.

ПУСТОМЕРЖА — мыза принадлежит действительному статскому советнику Веймарну, число жителей по ревизии: 14 м. п., 15 ж. п. (1838 год)

В пояснительном тексте к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года она записана как деревня Pustoperä (Пустомержа) и указано количество её жителей на 1848 год: ингерманландцев-савакотов — 12 м п., 13 ж. п., всего 25 человек, русских — 257 человек.

На карте профессора С. С. Куторги 1852 года обозначена как деревня Пустомержа из 33 дворов.

ПУСТОМЕРЖИ БОЛЬШИЕ — деревня графини Зубовой, 10 вёрст почтовой, а остальное по просёлочной дороге, число дворов — 36, число душ — 97 м. п. (1856 год)

---

БОЛЬШАЯ ПУСТОМЕРЖА — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 101 м. п., 130 ж. п., всего 231 чел.

• BPustomerzha1860.jpg

  План деревни Большая Пустомержа. 1860 г.

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний», в 1860 году деревня называлась Пустомержа и насчитывала 37 дворов. В деревне находились Мыза Тизенгаузена и Мыза тайного советника Веймарна, а также две водяных мельницы на реке под названием Пустомержа.

БОЛЬШАЯ ПУСТОМЕРЖА — деревня владельческая при реке Нейме, по левую сторону Рожественского тракта, число дворов — 35, число жителей: 92 м. п., 125 ж. п. (1862 год)

---

БОЛЬШАЯ ПУСТОМЕРЖА — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 40, в них 123 м. п., 130 ж. п., всего 253 чел.

---

БОЛЬШАЯ ПУСТОМЕРЖА — деревня, число хозяйств по земской переписи 1899 года — 44, число жителей: 117 м. п., 131 ж. п., всего 248 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская — 240 чел., финская — 8 чел.

В 1900 году, согласно «Памятной книжке Санкт-Петербургской губернии», мыза Пустомержа площадью 1104 десятины принадлежала княгине Лидии Александровне Оболенской.

В XIX — начале XX века деревня административно относилась к Ястребинской волости 1-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии.

По данным «Памятной книжки Санкт-Петербургской губернии» за 1905 год, мызой Пустомержа владела княгиня Лидия Александровна Оболенская. Кроме того, отрез земли мызы Пустомержа принадлежал князю Михаилу Владимировичу Оболенскому, а часть земель деревни Большая Пустомержа — царскосельскому купцу 2-й гильдии Исааку Александровичу Семёнову.

С 1917 по 1927 год, деревня Большая Пустомержа входила в состав Пустомержского сельсовета Ястребинской волости Кингисеппского уезда.

С февраля 1927 года, в составе Кингисеппской волости. С августа 1927 года, в составе Кингисеппского района.

Согласно топографической карте 1930 года деревня называлась Пустомержа и насчитывала 75 дворов.

По данным 1933 года, деревня Большая Пустомержа являлась административным центром Пустомержского сельсовета Кингисеппского района, в который входили 10 населённых пунктов: деревни Большая Пустомержа, Брюмбель, Выбеги, Корпово, Малая Пустомержа, Мануйлово, Онстопель, Проложки, Торма, Хорошево, общей численностью населения 1388 человека.

По данным 1936 года, в состав Пустомержского сельсовета входили 14 населённых пунктов, 375 хозяйств и 3 колхоза.

Согласно топографической карте 1938 года деревня называлась Большая Пустомержа и насчитывала 81 двор. В деревне находились: сельсовет, школа и МТС.

C 1 августа 1941 года по 31 января 1944 года деревня находилась в оккупации.

В 1958 году население деревни Большая Пустомержа составляло 196 человек.

По данным 1966 года, деревня Большая Пустомержа также находилась в составе Пустомержского сельсовета.

По данным 1990 года, деревня Большая Пустомержа являлась административным центром Пустомержского сельсовета, в который входили 19 населённых пунктов общей численностью населения 2110 человек. Население деревни Большая Пустомержа составляло 1006 человек.

В 1997 году в деревне Большая Пустомержа проживали 1287 человек, в 2002 году — 1270 человек (русские — 91 %), в 2007 году — 1399.

География

Деревня расположена в юго-восточной части района на автодороге Н16.

Расстояние до районного центра — 20 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Веймарн — 2,5 км.

Через деревню протекает река Нейма.

Демография

Численность населения
1838	1848	1857	1862	1882	1899	1990
29	↗282	↘231	↘217	↗253	↘248	↗1006
1997	2007	2010
↗1287	↗1399	↘1257

<timeline> ImageSize = width:480 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:1399 ScaleMajor = unit:year increment:250 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:29 width:15  text:29 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:282 width:15  text:282 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:231 width:15 text:231 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:217 width:15 text:217 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:253 width:15 text:253 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:248 width:15 text:248 textcolor:red fontsize:8px
bar:1939 color:gray1 width:1
 from:0 till:335 width:15 text:335 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:196 width:15 text:196 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1990 color:gray1 width:1
  from:0 till:1006 width:15  text:1006 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:1287 width:15  text:1287 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:1270 width:15 text:1270 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:1399 width:15  text:1399 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:1257 width:15  text:1257 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Отрывок, характеризующий Большая Пустомержа

В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.