Большая Черёмушкинская улица
| Большая Черёмушкинская Москва | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Округ | |
| Район | |
| Протяжённость |
1,7 км |
| Ближайшие станции метро | |
| Почтовый индекс |
117449 (№ 2, 4), |
| Номера телефонов |
+7(495)ХХХ-хх-хх |
| [www.openstreetmap.org/?lat=55.6843&lon=37.591548&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ru/?text=Россия%2C_Москва%2C_улица_Большая_Черемушкинская&sll=37.591548%2C55.6843&sspn=0.022602%2C0.014891&ll=37.591548%2C55.6843&spn=0.084028%2C0.023906&z=14&l=map на Яндекс.Картах] | |
| [maps.google.com/maps?ll=55.68417,37.59167&q=55.68417,37.59167&spn=0.03,0.03&t=k&hl=ru на Картах Google] | |
Больша́я Черёмушкинская у́лица — улица на юго-западе Москвы, находящаяся в Юго-западном административном округе на территории районов Котловка и Академический.
Большая Черёмушкинская улица проходит от путепровода через Малое кольцо Московской железной дороги до улицы Кржижановского, пересекает улицы Дмитрия Ульянова, Винокурова; с чётной стороны к ней примыкает улица Шверника, с нёчетной — 5-ый Загородный проезд. Улица является продолжением Загородного шоссе.
Содержание
Происхождение названия
Названа в 1955 году по местности и селу Черёмушки, через которые проходила. Определение Большая отличало улицу от шести номерных Черёмушкинских улиц, ныне переименованных.[1].
История
Улица возникла на месте дороги в подмосковную усадьбу Черёмушки-Знаменское и её продолжения — в сёла Шаболово и Зюзино. В конце XIX века к западу от усадьбы тогдашний её владелец В. И. Якунчиков основал кирпичный завод. В 1930-е годы при Черёмушкинском кирпичном заводе возник рабочий посёлок. В 1932 году из Москвы до посёлка провели автобусный маршрут № 3. В 1945 году в зданиях бывшей усадьбы «разместилось загадочное учреждение, носившее таинственное и вместе с тем непонятное название — Лаборатория № 3 (в настоящее время Институт теоретической и экспериментальной физики)»[2]. В октябре 1953 года по улице проложили трамвайную линию до бывшей усадьбы Черёмушки, около которой организовали разворотное кольцо. В ноябре 1956 года линию продлили по всей улице[3]. В 1958 году улица на всём протяжении вошла в состав Москвы. В конце 1950-х начале 1960-х годов по обеим сторонам улицы пятиэтажными домами застраивают 13-й, 14-й, 17-й и 18-й кварталы Новых Черёмушек.
Здания и сооружения
На Большой Черёмушкинской улице находятся Торгово-развлекательный комплекс «Рио» (проект К. А. Абгаряна), паспортно-визовое подразделение района Академический, церковь Троицы Живоначальной в Черёмушках, индустриальный техникум.
Также здесь находится бывшая подмосковная усадьба Черёмушки (дома 25 и 28). Довольно обширный усадебный комплекс ныне оказался разделённым между двумя научными институтами. Комплекс бывшего Хозяйственного или Конного двора, отсечённый от усадебного ядра Большой Черемушкинской улицей, принадлежит Институту гельминтологии имени академика К. И. Скрябина. На территории института установлен памятник К. И. Скрябину (1977, скульптор Л. Е. Кербель, архитектор Г. Г. Лебедев)[4]. В здании бывшего манежа разместилась коллекция экспонатов Музея гельминтологии. Парадная часть Черёмушек с примыкающими регулярным и пейзажным парками, украшенными протяжёнными прудами, и павильонами Эрмитаж и Миловид отошла к Институту теоретической и экспериментальной физики.
Транспорт
По улице проходят маршруты трамвая № 26, 38 и автобуса № 41, 121, 317. Ближайшие станции метро:
Напишите отзыв о статье "Большая Черёмушкинская улица"
Примечания
- ↑ Улицы Москвы. Старые и новые названия. М., 2003. С. 37.
- ↑ [www.itep.ru/rus/estate/nationalization.html М. Ю. Коробко. История Усадьбы Черемушки-Знаменское (1630—1945)]
- ↑ [tram.ruz.net/history/ivanov13.htm «Московский трамвай: страницы истории» на сайте «Московский трамвай»]
- ↑ Вострышев М. И., Шокарев С. Ю. Москва. Все культурные и исторические памятники. — М.: Алгоритм, Эксмо, 2009. — С. 392. — 512 с. — (Московские энциклопедии). — ISBN 978-5-699-31434-8.
Ссылки
- [www.mosclassific.ru/mClass/omkum_viewd.php?id=1347030 Общемосковский классификатор улиц Москвы (ОМК УМ). Большая Черёмушкинская улица]. Проверено 4 апреля 2009. [www.webcitation.org/66WAWOPbj Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- Большая Черёмушкинская улица // Имена московских улиц. Топонимический словарь / Агеева Р. А. и др. — М.: ОГИ, 2007.
- [maps.yandex.ru/map.xml?mapID=2000&mapX=4184672&mapY=7460504&descx=4184672&descy=7460504&scale=9&text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0%2C%20%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0%20%D0%A7%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%83%D1%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%91&from=search Большая Черёмушкинская улица]. — на [maps.yandex.ru Яндекс: Картах]. Проверено 4 апреля 2009.
| |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Большая Черёмушкинская улица
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
