Большая опера

Большая опера (фр. Grand opéra) — направление в оперном искусстве, возникшее в Париже после Великой французской революции из элементов серьёзной и комической опер и сменившее лирическую трагедию (Tragédie lyrique) в качестве главенствующего направления в музыкальном театре XIX века.

Теория

Большая опера по своему содержанию состоит из 5 актов и включает в себя также объёмную балетную (танцевальную) часть. В своём становлении она восприняла различные театральные и музыкальные элементы: реформированную К. В. Глюком Tragédie lyrique, комическую оперу, передовые тенденции серьёзной итальянской оперы и др. Используя сперва исключительно античные сюжеты, к 1830-м годам большая опера переходит к обыгрыванию событий из более близкого времени — позднего Средневековья и начала Нового времени. При этом зачастую в них затрагивались темы, имевшие большое общественное значение — борьба народа за свою свободу («Немая из Портичи» Ф.Обера), религиозных преследований («Гугеноты» Дж. Мейербера), антисемитизма («Жидовка» Ф.Галеви) и др.

Преобладающее число больших опер написаны лёгким, простым и ясным музыкальным языком. В них оркестру отведена сопроводительная роль, в то время как основной упор был сделан на вокальные партии исполнителей с тем, чтобы дать последним в наибольшей степени проявить свой талант. Сочность и чистота исполнения в больших операх важнее цельной музыкальной гармонии произведения (за что эти оперные спектакли иногда обвинялись в бессодержательности). Постановка большой оперы в парижских театрах всегда требовала большого вложения средств — в либретто обычно значились роскошные костюмированные шествия на сцене, в том числе и конные. Зато уже поставленная опера могла играться на сцене театра на протяжении нескольких десятилений. В то же время опера постоянно развивалась, появлялись новые художественные решения — в неё вводились пантомима, усовершенствования технического оснащения, освещения сцены и др.

История

Большая опера как новый жанр сложилась к 1828 году как новая «серьёзная» французская опера. С самого момента своего появления конкурировала с более старой и менее «роскошной» комической оперой, сформировавшейся в XVIII столетии как дополнение к «аристократической» опере того времени.

В отличие от «аристократической» оперы, большая опера была искусством для городской буржуазии. Она была проще, легче для понимания, нежели оперы прошлого и более сентиментальна, чем комическая опера. Начиная с постановки «Роберта-Дьявола» Дж. Мейербера, её героями, как правило, были уже не простые люди, а знать и аристократия. Даже еврейка, ведущая фигура в опере Ф.Галеви «Жидовка» (1835), к её концу оказалась дворянского происхождения. Большая опера вплоть до 1920-х годов оставалась наиболее популярным оперным жанром. Затем она постепенно уступает свои позиции вплоть до 1980-х годов, начиная с которых наблюдается возрождение этого направления оперного искусства.

Список опер

• Обер "Немая из Портичи" La Muette de Portici, Auber, (1828)
• Россини "Вильгельм Телль" Guillaume Tell, Rossini, (1829)
• Мейербер "Роберт-дьявол" Robert le diable, Meyerbeer, (1831)
• Ali Baba, Cherubini, (1832)
• Gustave III, Auber, (1833)
• Галеви "Жидовка" La Juive, Halévy, (1835)
• Мейербер "Гугеноты" Les Huguenots, Meyerbeer, (1836)
• Guido et Ginevra, Halévy, (1838)
• Le Lac des fées, Auber, (1839)
• Доницетти "Фаворитка" La Favorite, Donizetti, (1840)
• Les Martyrs, Donizetti, (1840)
• La Reine de Chypre, Halévy, (1841)
• Charles VI, Halévy, (1843)
• Dom Sébastien, Donizetti, (1843)
• Jérusalem, Verdi, (1847)
• Le Prophète, Meyerbeer, (1849)
• L'Enfant prodigue, Auber, (1850)

К большим операм можно отнести (кроме вышеназванных):

• Пророк (1849), Дж. Мейербера
• Риенци (1842), Р.Вагнера
• Троянцы (1858), Г.Берлиоза
• Сицилийская вечерня (1855), Дж. Верди
• Дон Карлос (1867), Дж. Верди
• Африканка (1865), Дж. Мейербера
• Гамлет (1868), А.Тома
• Царица Савская (1875), К.Гольдмарка.

Литература

• Anselm Gerhard: Die Verstädterung der Oper. Paris und das Musiktheater des 19. Jahrhunderts. Metzler, Stuttgart 1998. ISBN 3-476-00850-9

Отрывок, характеризующий Большая опера

Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.