Большая пена

Большая пена
Soapdish
Жанр	комедия
Режиссёр	Майкл Хоффман
Продюсер	Алан Грейзман
Автор сценария	Роберт Харлинг
В главных ролях	Салли Филд Кевин Клайн Роберт Дауни-младший
Оператор	Уэйли Стайгер
Композитор	Алан Сильвестри
Кинокомпания	Paramount Pictures
Длительность	97 мин.
Сборы	$36,5 млн
Страна	США США
Язык	английский
Год	1991
Выход фильма «Большая пена» (оригинальное название — Soapdish)

К:Фильмы 1991 года

«Большая пена» (англ. Soapdish) (Мыльная опера, Мыльная пена) — кинофильм, комедия.

Сюжет

Популярность дневного сериала «Солнце тоже садится» о жизни больницы постепенно сходит на нет. Актриса Монтана Морхед собирается повысить значимость своего персонажа и готова на грязную игру. Между ней и продюсером сериала Дэвидом Барнсом возникает сексуальная связь. Любовники решают изменить сценарий так, чтобы публике меньше нравился персонаж Селесты Талберт, многолетней звезды сериала. В очередном сценарии серии героиня Селесты должна убить второстепенного персонажа — больную глухонемую девушку Ангелику, которую играет племянница Селесты — Лори.

Тем временем в сериале появляется Джеффри Андерсон. Много лет назад его выгнали из сериала за интрижку с Селестой, но теперь решили вернуть, якобы для улучшения рейтинга, а на самом деле, чтобы вывести из себя Селесту. Между Джеффри и Лори постепенно начинаются романтические отношения, которые, впрочем, не успевают закончиться ничем серьёзным. Селеста, опасаясь непоправимого, в ходе съёмок очередного эпизода, объявляет, что Лори на самом деле её дочь, а её отец Джеффри. Она дитя того самого романа, случившегося двадцать лет назад. На съёмочной площадке и за её пределами начинается скандал, раздуваемый в СМИ. Руководство сериала, наблюдая повышение интереса к сериалу, расширяет проходную роль Анжелики до главной. Она не только остаётся в живых — из-за душевного потрясения к Анжелике вернулась речь и теперь у неё роль со словами.

Тем временем внутри вновь соединившейся семьи всё её члены друг с другом на ножах. Джеффри и Анджелика ничего не могут поделать, но их дочь, не прощая многолетней лжи, отдаляется от родителей. Тогда они решаются на отчаянный шаг. Во время съёмок очередной серии они начинают импровизировать и разыгрывают фантастическую сцену. В её ходе героиня Селесты Мэгги готова отдать Анжелике свой мозг необходимый для трансплантации. Только после этого девушка прощает родителей и в семью возвращается мир.

В ролях

• Салли Филд — Селеста Талберт / Мэгги
• Кевин Клайн — Джеффри Андерсон / доктор Род Рэндалл
• Роберт Дауни-младший — Дэвид Сетон Барнс
• Кэти Мориарти — Монтана Морхед / медсестра Нан
• Элизабет Шу — Лори Крейвен / Анжелика
• Вупи Голдберг — Роза Шварц, сценарист сериала
• Тери Хэтчер — Ариэль Малони / доктор Моника Демонико
• Кэрри Фишер — Бетси Шерон
• Гарри Маршалл — Эдмонд Эдвардс
• Кэти Наджими — Тауни Миллер
• Пол Йоханссон — Блер Бреннан
• Шейла Келли — Френ

Ссылки

• Soapdish (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rogerebert.com/reviews/soapdish-1991 Обзор и критика фильма] Роджер Эберт
• [www.rollingstone.com/movies/reviews/soapdish-19910412 Обзор и критика фильма] Rolling Stone

Отрывок, характеризующий Большая пена

Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.