Большая премия Гобера
Поделись знанием:
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.
Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
Большая премия Гобера (фр. Grand prix Gobert) — ежегодная премия Французской академии в области истории. Учреждена в 1834 году.
Установлена фондом, основанным по завещанию барона Наполеона Гобера (1807—1833), и предназначена для вознаграждения «самого выразительного произведения по истории Франции или такого, достоинства которого наиболее к этому приблизятся». В настоящее время денежный эквивалент премии составляет 3 800 евро.
Существует аналогичная Большая премия Гобера, присуждаемая Академией надписей и изящной словесности
Лауреаты
| Год | Автор | Произведение |
|---|---|---|
| 1840—1850 | Анаис Базен | История Франции при Людовике XIII (Histoire de France sous Louis XIII) |
| Огюстен Тьерри | Рассуждения об истории Франции (Considérations sur l'histoire de France) | |
| 1851—1855 | Анри Мартен | История Франции (Histoire de France) |
| Огюстен Тьерри | Рассуждения об истории Франции (Considérations sur l'histoire de France) | |
| 1856 | Пьер Адольф Шерюэль | Монархическая администрация во Франции (L'administration monarchique en France) |
| Теофиль-Себастьен Лавалле | История французов (Histoire des Français) | |
| Анри Мартен | История Франции (Histoire de France) | |
| 1857 | Огюст Пуарсон | История Генриха IV (Histoire de Henri IV) |
| Теофиль-Себастьен Лавалле | История французов (Histoire des Français) | |
| Пьер Адольф Шерюэль | Монархическая администрация во Франции (L'administration monarchique en France) | |
| 1858 | Огюст Пуарсон | История Генриха IV (Histoire de Henri IV) |
| Теофиль-Себастьен Лавалле | История французов (Histoire des Français) | |
| 1859 | Пьер Адольф Шерюэль | Монархическая администрация во Франции (L'administration monarchique en France) |
| Теофиль-Себастьен Лавалле | История французов (Histoire des Français) | |
| Анри Мартен | История Франции (Histoire de France) | |
| 1860 | Эрнест Море | Пятнадцать лет царствования Людовика XIV (Quinze ans du règne de Louis XIV) |
| Анри Валлон | Жанна д'Арк (Jeanne d'Arc) | |
| 1861 | Жан-Мари Дарго | История религиозной свободы (Histoire de la liberté religieuse) |
| Эжен Жерюзе | История французской литературы (Histoire de la littérature française) | |
| Шарль де Лакомб | Генрих IV и его политика (Henri IV et sa politique) | |
| 1862 | Жюль Кайе | Администрация при Ришелье (L'administration sous Richelieu) |
| Камиль Руссе | История Лувуа (Histoire de Louvois) | |
| 1863 | Шарль Кабош | Воспоминания и История Франции (Les mémoires et l'Histoire de France) |
| Камиль Руссе | История Лувуа (Histoire de Louvois) | |
| 1864 | Шарль Кабош | Воспоминания и История Франции (Les mémoires et l'Histoire de France) |
| Камиль Руссе | История Лувуа (Histoire de Louvois) | |
| 1865 | Теофиль-Себастьен Лавалле | Границы Франции (Les frontières de France) |
| Огюст Троньон | История Франции (Histoire de France) | |
| 1866 | Теофиль-Себастьен Лавалле | Границы Франции (Les frontières de France) |
| Шарль де Вьель-Кастель | История Реставрации (Histoire de la Restauration) | |
| 1867 | Ж. А. Феликс Фор | История святого Людовика (Histoire de saint Louis) |
| Шарль де Вьель-Кастель | История Реставрации (Histoire de la Restauration) | |
| 1868 | Камиль Даре | История Франции (Histoire de France) |
| Ж. А. Феликс Фор | История святого Людовика (Histoire de saint Louis) | |
| 1869 | Камиль Даре | История Франции с древнейших времен до правления Людовика XIV (Histoire de France depuis les origines jusqu’au règne de Louis XV) |
| Альфред Нетман | История завоевания Алжира (Histoire de la conquête d’Alger) | |
| 1870 | Луи Мортимер-Терно | История Террора (Histoire de la Terreur) |
| Альфред Нетман | История завоевания Алжира (Histoire de la conquête d’Alger) | |
| 1871 | Жан-Пьер Клеман | Письма, инструкции и воспоминания Кольбера (Lettres, instructions et mémoires de Colbert) |
| Эрнест Мурен | Графы Парижские. История появления третьей династии (Les Comtes de Paris. Histoire de l’avènement de la troisième race) | |
| 1872 | Жан-Пьер Клеман | Письма, инструкции и воспоминания Кольбера (Lettres, instructions et mémoires de Colbert) |
| Эрнест Мурен | Графы Парижские. История появления третьей династии (Les Comtes de Paris. Histoire de l’avènement de la troisième race) | |
| 1873 | Альфред Нетман | История Реставрации (Histoire de la Restauration) |
| Франсуа-Томми Перра | Церковь и государство во Франции при Генрихе IV и регентстве Марии Медичи (L’Église et l’État en France sous Henri IV, et la régence de Marie de Médicis) | |
| Жорж Пико | История Генеральных штатов (Histoire des États généraux) | |
| 1874 | Адольф Матюрен де Лескюр | Генрих IV (Henri IV) |
| Жорж Пико | История Генеральных штатов (Histoire des États généraux) | |
| 1875 | Адольф Матюрен де Лескюр | Генрих IV (Henri IV) |
| Казимир Гайарден | История царствования Людовика XIV (Histoire du règne de Louis XIV) | |
| 1876 | Казимир Гайарден | История царствования Людовика XIV (Histoire du règne de Louis XIV) |
| Мишель Усей | История кардинала де Берюля (Histoire du Cardinal de Bérulle) | |
| 1877 | Мишель Усей | История кардинала де Берюля (Histoire du Cardinal de Bérulle) |
| Альфонс-Анатоль Вето | Карл Великий (Charlemagne) | |
| 1878 | Режис де Шантлоз | Кардинал де Рец и дело с шапкой (Le cardinal de Retz et l’affaire du chapeau) |
| 1879 | Режис де Шантлоз | Кардинал де Рец и его дипломатические миссии в Риме (Le cardinal de Retz et ses missions diplomatiques à Rome) |
| Франсуа-Дезире Матьё | Старый режим в провинции Лотарингия и Барруа (1696—1789) (L’ancien régime dans la province de Lorraine et Barrois (1696—1789) | |
| Леонс Пеньо | Со-Таванны. Переписка Со-Таваннов в XVI веке (Les Saulx-Tavannes. Correspondance des Saulx Tavannes au XVIe siècle) | |
| 1880 | Пьер Адольф Шерюэль | История Франции в период малолетства Людовика XIV (Histoire de France pendant la minorité de Louis XIV) |
| Франсуа-Дезире Матьё | Старый режим в провинции Лотарингия и Барруа (1696—1789) (L’ancien régime dans la province de Lorraine et Barrois (1696—1789) | |
| 1881 | Пьер Адольф Шерюэль | История Франции в период малолетства Людовика XIV (Histoire de France pendant la minorité de Louis XIV) |
| Бертольд Целлер | Ришелье и министры Людовика XIII (1621—1624). Коннетабль де Люин, Монтобан и Вальтелина (Richelieu et les ministres de Louis XIII (1621—1624). Le connétable de Luynes, Montauban et la Valteline) | |
| 1882 | Пьер Адольф Шерюэль | История Франции в период малолетства Людовика XIV и История Франции при министерстве Мазарини (Histoire de France pendant la minorité de Louis XIV et Histoire de France sous le ministère de Mazarin) |
| Бертольд Целлер | Ришелье и министры Людовика XIII (1621—1624). Коннетабль де Люин, Монтобан и Вальтелина (Richelieu et les ministres de Louis XIII (1621—1624). Le connétable de Luynes, Montauban et la Valteline) | |
| 1883 | Пьер Адольф Шерюэль | История Франции при министерстве Мазарини (1651—1661) (Histoire de France sous le ministère Mazarin (1651—1661) |
| Людовик Сиу | История гражданской конституции духовенства (1790—1801) (Histoire de la constitution civile du clergé (1790—1801) | |
| 1884 | Рене де Мод ла Клавьер | История Жанны Французской, герцогини Орлеанской и Беррийской (Histoire de Jeanne de France, duchesse d’Orléans et de Berry) |
| Леон Готье | Рыцарство (La Chevalerie) | |
| 1885 | Поль Тюро-Данжен | История Июльской монархии ( Histoire de la monarchie de juillet) |
| Анри Пижонно | История французской коммерции (Histoire du commerce de la France) | |
| 1886 | Поль Тюро-Данжен | История Июльской монархии ( Histoire de la monarchie de juillet) |
| Франсис Декрю | Анн де Монморанси (Anne de Montmorency) | |
| 1887 | Артюр Шюке | Первое прусское вторжение (11 августа — 2 сентября 1792). Вальми. Отступление Брауншвейга (La première invasion prussienne (11 août — 2 septembre 1792). Valmy. La retraite de Brunswick) |
| 1888 | Анри-Франсуа Делаборд | Историческое исследование об экспедиции Карла VIII в Италию (Étude historique sur l’expédition de Charles VIII en Italie) |
| Альбер Сорель | Европа и Французская революция (L’Europe et la Révolution française) | |
| 1889 | Эдмон Бире | Париж в 1793 (Paris en 1793) |
| Жорж д'Авенель | Ришелье и абсолютная монархия (Richelieu et la monarchie absolue) | |
| 1890 | Эрве де Брок | Франция при старом режиме (La France sous l’ancien régime) |
| Анри Доньоль | История участия Франции в создании Соединенных Штатов Америки (Histoire de la participation de la France à l’établissement des États-Unis d’Amérique) | |
| 1891 | Альфред Бодрийар | Филипп V и французский двор (Philippe V et la cour de France) |
| Артюр Шюке | Революционные войны. Жемапп. Измена Дюмурье (Les guerres de la Révolution. Jemmapes. La trahison de Dumouriez) | |
| 1892 | Эктор де ла Феррьер | Маргарита Ангулемская. Письма Екатерины Медичи (Marguerite d’Angoulême. Lettres de Catherine de Médicis) |
| Шарль де Ломени | Семья Мирабо (Les Mirabeau) | |
| 1893 | Марсель Марион | Машо д'Арнувиль и генеральный контролер финансов (1749—1754) (Machault d’Arnouville et le contrôleur général des finances (1749—1754) |
| Альбер Вандаль | Наполеон и Александр I (Napoléon et Alexandre Ier) | |
| 1894 | Альбер Вандаль | Наполеон и Александр I (Napoléon et Alexandre Ier) |
| Луи Визнер | Регент, аббат Дюбуа и англичане, согласно британским источникам (Le régent, l’abbé Dubois et les Anglais, d’après les sources britanniques) | |
| 1895 | Эктор де ла Феррьер | Два трибунала Франции и Англии: две любовных драмы (Анна Болейн, Елизавета). Переписка Екатерины Медичи (Les deux Cours de France et d’Angleterre : deux drames d’amour (Anne Boleyn, Élisabeth). La correspondance de Catherine de Médicis) |
| Гюстав Фанье | Отец Жозеф и Ришелье (1577—1638) (Le Père Joseph et Richelieu (1577—1638) | |
| 1896 | Эрнест Доде | Полиция и шуаны при Консульстве и империи (1800—1815) (La police et les Chouans sous le Consulat et l’Empire (1800—1815) |
| Габриель Аното | История кардинала Ришелье (Histoire du cardinal Richelieu) | |
| 1897 | Шарль де Лакомб | Жизнь Беррье (La vie de Berryer) |
| Шарль Колер | Швейцарцы в Итальянских войнах (1506—1512) (Les Suisses dans les guerres d’Italie (1506—1512) | |
| 1898 | Шарль де Рибб | Провансальское общество в конце Средних веков (La société provençale à la fin du moyen âge) |
| Анри Вельшингер | Римский король (1811—32) (Le roi de Rome (1811—32) и совокупность произведений | |
| 1899 | Альфред Бодрийар | Филипп V и французский двор (Philippe V et la Cour de France) |
| Пьер Леоткур | Национальная оборона (1870—71) (La défense nationale (1870—71) | |
| 1900 | Пьер де ла Горс | История Второй империи (Histoire du Second Empire) |
| Пьер Леоткур | Кампании 1870 (Les campagnes de 1870) | |
| 1901 | Альфред Бодрийар | Филипп V и французский двор (Philippe V et la Cour de France) |
| Арсен Легрель | Французская дипломатия и испанское наследство (La diplomatie française et la succession d’Espagne) | |
| 1902 | Проспер Кюльтрю | Дюплекс, его политические планы, его опала (Dupleix, ses plans politiques, sa disgrâce) |
| Камиль Жюльян | Верцингеторикс (Vercingétorix) | |
| 1903 | Пьер де Вессьер | Сельские дворяне в старой Франции (Gentilshommes campagnards de l’ancienne France) |
| Пьер де Нолак | Создание Версаля (La Création de Versailles) | |
| 1904 | Пьер де Сегюр | Обойщики Нотр-Дам: последние годы маршала Люксембурга, 1678—1695 (Le tapissier de Notre-Dame: les dernières années du maréchal de Luxembourg, 1678—1695) |
| Луи Тувенель | Пажи Второй империи (Pages du second Empire) | |
| 1905 | Эрнест Доде | История эмиграции во время Французской революции (Histoire de l’émigration pendant la Révolution française) |
| Андре Лебей | Коннетабль де Бурбон (Le connétable de Bourbon) | |
| 1906 | Анри Бонналь | Дух современной войны (L’esprit de la guerre moderne) |
| Луи Мадлен | Рим и Наполеон (La Rome de Napoléon) | |
| 1907 | Леон де Ланзак де Лабори | Париж при Наполеоне (Paris sous Napoléon) |
| Виктор Дюпюи | Кампания 1793 армии Севера и Арденн (La campagne de 1793 à l’armée du Nord et des Ardennes) | |
| 1908 | Поль Курто | Блез де Монлюк, историк (Blaise de Monluc, historien) |
| Камиль Жюльян | История Галлии (Histoire de la Gaule) | |
| 1909 | Жозеф Нуайяк | Вильруа, государственный секретарь и министр Карла IX, Генриха III и Генриха IV (1543—1610) (Villeroy, secrétaire d’État et ministre de Charles IX, Henri III et Henri IV (1543—1610) |
| Фортунат Стровски | История религиозного чувства во Франции XVII века. Паскаль и его время (Histoire du sentiment religieux en France au XVIIe siècle. Pascal et son temps) | |
| 1910 | Эрик Вильгельм Дальгрен | Коммерческие и политические отношения между Францией и берегами Тихого океана (Les relations commerciales et maritimes entre la France et les côtes de l’Océan Pacifique) |
| Кристиан Пфистер | История Нанси (Histoire de Nancy) | |
| 1911 | Луи Батифоль | Король Людовик XIII в двадцать лет (Le roi Louis XIII à vingt ans) |
| Жозеф Бедье | Эпические легенды. Исследования о формировании (Les légendes épiques. Recherches sur la formation) | |
| 1912 | Пьер Шампьон | Жизнь Карла Орлеанского (1394—1465) (Vie de Charles d’Orléans (1394—1465) |
| Луи Мадлен | Революция (La Révolution) | |
| 1913 | Амблар-Мари-Раймон-Амеде де Ноай | Эпизоды Тридцатилетней войны. Бернгард Саксен-Веймарский (1604—1639). Кардинал де Ла-Валетт (1635—1639). Маршал Гебриан (1602—1643) (Épisodes de la guerre de Trente ans. Bernard de Saxe-Weimar (1604—1639). Le cardinal de La Valette (1635—1639). Le maréchal de Guébriant (1602—1643) |
| Огюстен Сикар | Французское духовенство во время революции. Крушение. Епископы во время революции. От изгнания к конкордату (Le Clergé de France pendant la Révolution. L’Effondrement. Les évêques pendant la Révolution. De l’exil au Concordat) | |
| 1914 | Пьер Шампьон | Франсуа Вийон, его жизнь и его время (François Villon, sa vie et son temps) |
| Огюст-Арман де ла Форс | Лозён, придворный Великого короля (Lauzun, un courtisan du Grand Roi) | |
| 1915 | Марсель Луи Аннекен | |
| Поль Видаль де Ла Бланш | ||
| 1916 | Эрнест Шарль Бабю | |
| Марсель Луи Аннекен | ||
| 1917 | Роже Шовире | Жан Боден, автор «Республики» (Jean Bodin, auteur de la République) |
| Бартелеми Поке | История Бретани (Histoire de la Bretagne) | |
| 1918 | Эдуар Дрио | Наполеон и Европа (Napoléon et l’Europe) |
| Пьер де Нолак | История Версальского замка (Histoire du château de Versailles) | |
| 1919 | Луи Батифоль | Старые эльзасские республики (Les anciennes républiques alsaciennes) |
| Марсель Марион | Финансовая история Франции до 1715 (Histoire financière de la France depuis 1715) | |
| 1920 | Шарль де ла Ронсьер | История французского флота (Histoire de la marine française) |
| Жан Марьежоль | Екатерина Медичи (1519—1589) (Catherine de Médicis (1519—1589) | |
| 1921 | Альфред Буле де ла Мерт | История переговоров о конкордате 1801 (Histoire de la négociation au Concordat de 1801) |
| Эжен Лавакери | Кардинал де Буажелен (1732—1804) (Le cardinal de Boisgelin (1732—1804) | |
| 1922 | Родольф Рейсс | История Страсбурга (Histoire de Strasbourg) |
| Огюст-Арман де ла Форс | Великий Конти (Le grand Conti) | |
| 1923 | Франц Функ-Брентано | История Франции, рассказанная всем: средние века (L’histoire de France racontée à tous: le moyen âge) |
| Луи Жилле | История французской нации, том XI: История искусств (Histoire de la nation française, tome XI: Histoire des Arts) | |
| 1924 | Габриель Экье | Основание империи. Взятие Алжира (Les commencements d’un empire. La prise d’Alger) |
| Эмиль Ловриер | Трагедия народа, история акадийского народа (Tragédie d’un peuple, histoire du peuple acadien) | |
| 1925 | Эмиль ле Галло | Сто дней (Les Cent jours) |
| Робер Паризо | История Лотарингии (Histoire de Lorraine) | |
| 1926 | Огюстен Кошен | Общества Мысли и Революция в Бретани (Les sociétés de Pensée et la Révolution en Bretagne) |
| 1927 | Эдуар Дрио | Наполеон и Европа. Падение империи (1812—1815) (Napoléon et l’Europe. La chute de l’Empire (1812—1815) |
| Джордж Харди | Кардинал Флёри и янсенистское движение (Le cardinal de Fleury et le mouvement janséniste) | |
| Луи Алексис Эмманюэль Марсель | Кардинал Живри, епископ Лиможский (Le cardinal de Givry, évêque de Langres) | |
| 1928 | Эмиль де Персеваль | Виконт Лене (1767—1835) (Le vicomte Lainé (1767—1835) |
| Альфред Мартино | Дюплекс и Французская Индия (Dupleix et l’Inde française) | |
| 1929 | Жан Лоньон | Французы в заморских землях в средние века (Les Français d’outre-mer au moyen âge) |
| Рене Пинон | Дипломатическая история истории французской нации (Histoire diplomatique de l’histoire de la nation française) | |
| 1930 | Анри Леклерк | Октябрьские дни и конец 1789 года. К федерации. Федерация (Les journées d’octobre et la fin de l’année 1789. Vers la Fédération. La Fédération) |
| Поль Леви | Лингвистическая история Эльзаса и Лотарингии (Histoire linguistique d’Alsace et de Lorraine) | |
| 1931 | Эмиль Габори | Англия и Вандея (L’Angleterre et la Vendée) |
| Мари де Ру | Реставрация (La Restauration) | |
| 1932 | Огюстен Бернар | Алжир (L'Algérie) |
| Антуан де Леви-Мирпуа | Франциск I (François Ier) | |
| 1933 | Жан-Мари Карре | Французские путешественники и писатели в Египте (Voyageurs et écrivains français en Égypte) |
| Пьер Кост | Великий святой великого века, г-н Венсан (Le grand saint du grand siècle, M. Vincent) | |
| Рене Лабрюйер | Генрих IV, Шарлота де Латремуй и её паж (Henri IV, Charlotte de la Trémoille et son page) | |
| Жан Тири | Наполеоновский сенат. Роль наполеоновского сената в военной организации императорской Франции (Le Sénat de Napoléon. Rôle du Sénat de Napoléon dans l'organisation militaire de la France impériale) | |
| 1934 | Луи Рео | История распространения современного французского искусства (Histoire de l'expansion de l'art français moderne) |
| Вильям Серьё | Генерал Фавье (Le général Fabvier) | |
| 1935 | Рене Груссе | История крестовых походов и Иерусалимского королевства франков (Histoire des croisades et du royaume franc de Jérusalem) |
| Шарль Пута | Французская буржуазная семья от Людовика XIV до Наполеона (Une famille de bourgeoisie française de Louis XIV à Napoléon) | |
| 1936 | Эрнест Дютей де Сен-Совер | История Бретани с древнейших времен до наших дней (Histoire de Bretagne des origines à nos jours) |
| Андре Лассере | Французы под тринадцатью звездами (Les Français sous les treize étoiles) | |
| 1937 | Поль Азан | Африканская армия с 1830 по 1852 (L'armée d'Afrique de 1830 à 1852) |
| Поль Марре | Великие плато (Les Grands-Causses) | |
| 1938 | Жозеф Брюжерет | Французский священник и современное общество (Le prêtre français et la société contemporaine) |
| Марк-Андре Фабр | Драмы Коммуны (Les drames de la Commune) | |
| 1939 | Жан Лефлон | Этьен-Александр Бернье, епископ Орлеанский (Étienne-Alexandre Bernier, évêque d'Orléans) |
| Жорж Саннье | Террор в округе Сен-Поль (La Terreur dans le district de Saint-Pol) | |
| 1940 | Поль Фийёль | Герцог Монморанси-Люксембург (Le duc de Montmorency-Luxembourg) |
| Жан Тири | Падение Наполеона (La Chute de Napoléon) | |
| 1941 | Анри Шамар | История Плеяды (Histoire de la Pléiade) |
| Жан-Мишель Турнёр-Омон | Битва при Пуатье (La bataille de Poitiers) | |
| 1942 | Анри ле Маркан | Турвиль (Tourville) |
| Филипп Саньяк | Конец Старого режима и Американская революция (La Fin de l'Ancien Régime et la Révolution américaine) | |
| 1943 | Луи Андре | Мишель Летелье и Лувуа (Michel Le Tellier et Louvois) |
| Жан Бурдон | Магистратура при консульстве и империи (La Magistrature sous le Consulat et l'Empire) | |
| 1944 | Эмиль Дар | Граф Нарбоннский (Le comte de Narbonne) |
| Феликс Понтей | Конец Наполеона (La fin de Napoléon) | |
| 1945 | Поль Бастид | Доктрины и политические учреждения Второй республики (Doctrines et institutions politiques de la seconde République) |
| Эрнест Лабрусс | Кризис французской экономики в конце Старого режима и в начале Революции (La crise de l'économie française à la fin de l'ancien Régime et au début de la Révolution) | |
| 1946 | Пьер Гаксот | Франция Людовика XIV (La France de Louis XIV) |
| Пьер Рен | Версальская Европа (L'Europe de Versailles) | |
| 1947 | Вице-адмирал Жубер | Французский военный флот (La Marine française) |
| Андре Латрей | Католическая церковь и Французская революция (L'Église catholique et la Révolution française) | |
| 1948 | Анри Карре | Великий Карно (Le grand Carnot) |
| Антуан де Леви-Мирпуа | Франция Ренессанса (La France de la Renaissance) | |
| 1949 | Жан де ла Туш д'Авриньи | Месье Анри. Анри де ла Рошжаклен (Monsieur Henri. Henri de la Rochejaquelain) |
| Мари-Мадлен Мартен | История Французского единства (Histoire de l'Unité française) | |
| 1950 | Шарль Эмон | Религиозная история Революции в департаменте Мёза и диоцезе Верден (1789—1802) (Histoire religieuse de la Révolution dans le département de la Meuse et du diocèse de Verdun (1789—1802)) |
| Пьер Бессан-Массне | Две Франции 1799—1804 (Les deux France 1799—1804) | |
| 1951 | Жорж Бонне | Фердинанд де Лессепс (Ferdinand de Lesseps) |
| Пьер Сен-Марк | Эмиль Оливье (Émile Ollivier) | |
| 1952 | Жан Дюамель | Луи Филипп и первое сердечное согласие (Louis-Philippe et la première entente cordiale) |
| Пьер Рен | За совокупность произведений | |
| 1953 | Жак Эриссе | Религиозная жизнь в Париже при Терроре (La vie religieuse à Paris sous la Terreur) |
| Жорж Риго | Общая история института Братьев Христианских школ (Histoire générale de l'Institut des Frères des Écoles chrétiennes) | |
| 1954 | Поль-Анри Бордо | Луиза Савойская. Регент и «король» франции (Louise de Savoie Régente et « Roi » de France) |
| Жак-Сильвестр де Саси | Граф д'Анживийе (Le comte d’Angiviller) | |
| 1955 | Анри Фревиль | Бретонское интендантство (1689—1790) (L’Intendance de Bretagne (1689—1790) |
| Арман Созе | Дезе и «Настоящий султан» (Desaix le «Sultan juste») | |
| 1956 | Гийом де Бертье де Совиньи | Реставрация (La Restauration) |
| Франсуа Пьетри | Совокупность исторических работ | |
| 1957 | Андре Фюжье | Наполеон и Италия. Французская революция и Наполеоновская империя (Napoléon et l’Italie. La Révolution française et l’Empire napoléonien) |
| Марсель Русселе | История французской магистратуры (Histoire de la magistrature française) | |
| 1958 | Луи Борн | Народное образование во Франш-Конте до 1792 (L’Instruction populaire en Franche-Comté avant 1792) |
| Бернардин Мельхиор-Бонне | Наполеон и папа (Napoléon et le Pape) | |
| 1959 | Габриель Офан | Французский флот во время Второй мировой войны (La Marine française pendant la seconde guerre mondiale) |
| Жан-Франсуа Гравье | Париж и французская пустыня (Paris et le désert français) | |
| Жак Мордаль | Французский флот во время Второй мировой войны (La Marine française pendant la seconde guerre mondiale) | |
| 1960 | Роже Дион | История виноградников и вина во Франции, с древнейших времен до XIX века (Histoire de la vigne et du vin en France, des origines au XIXe siècle) |
| Альбер Оливье | 18 брюмера (Le 18 brumaire) | |
| 1961 | Франсуа Блюш | Магистраты Парижского парламента в XVIII веке (Les magistrats du Parlement de Paris au XVIIIe siècle) |
| Жан-Жак Ат | История римской Галлии (Histoire de la Gaule romaine) | |
| 1962 | Анри Амуру | Жизнь французов при оккупации (La vie des Français sous l’occupation) |
| Пьер Гроклод | Мальсерб, свидетель своего времени (Malesherbes, témoin de son temps) | |
| 1963 | Анри-Поль Эйду | Древняя Франция (La France antique) |
| Робер Лакур-Гайе | Калонн (Calonne) | |
| 1964 | Жак Иллере | Словарь парижских улиц ( Dictionnaire des rues de Paris) |
| Жоэль Ле Галь | Алезия (Alésia) | |
| Жак Роже | Знания о жизни во французской мысли XVIII века (Les sciences de la vie dans la pensée française du XVIIIe siècle) | |
| 1965 | Робер Кристоф | Дантон (Danton) |
| Поль Ганьер | Наполеон на Святой Елене (Napoléon à Sainte-Hélène) | |
| 1966 | Эмиль Коонер | Союзы подмастерьев (Les Compagnonnages) |
| Роже Глашан | История Французской Индии (Histoire de l’Inde des Français) | |
| 1967 | Поль Бастид | Бенжамен Констан и его учение (Benjamin Constant et sa doctrine) |
| Робер Кристоф | Век господина Тьера (Le siècle de M. Thiers) | |
| 1968 | Анри Бергасс | История Ассамблеи (Histoire de l’Assemblée) |
| Эдуар Бонфуа | История Третьей республики (Histoire de la IIIe République) | |
| Жан Делюмо | Цивилизация Ренессанса (La civilisation de la Renaissance) | |
| Эдит Тома | Россель (Rossel) | |
| 1969 | Клод Дюлон | Любовь в XVII столетии (L’Amour au XVIIe siècle) |
| Филипп Эрланже | Клемансо (Clémenceau) | |
| 1970 | Анри Мишель | История Второй мировой войны (L'Histoire de la Seconde Guerre mondiale) |
| Марианн Сермакян | Паринцесса дез Юрсен, её жизнь и её письма (La Princesse des Ursins, sa vie et ses lettres) | |
| Мишель Рокбер | Катарская эпопея (1198—1212) (L'Épopée cathare (1198—1212) | |
| 1971 | Жан Тюлар | Новая история Парижа: Консульство и империя (Nouvelle Histoire de Paris : le Consulat et l'Empire) |
| Мишель Антуан | Королевский совет в правление Людовика XVI (Le Conseil du Roi sous le règne de Louis XV) | |
| 1972 | Анн Деньё-Кормье | Париж на заре Великого века (Paris à l'aube du Grand Siècle) |
| Морис Бомон | За совокупность произведений | |
| 1973 | Шарль Игуне | История Бордо (Histoire de Bordeaux) |
| Рауль Жирарде | Колониальная идея во Франции (L'idée coloniale en France) | |
| 1974 | Жан Рувье | Великие политические идеи с древнейших времен до Ж. Ж. Руссо (Les Grandes Idées politiques des origines à J.-J. Rousseau) |
| Жорж Гюсдорф | Появление общественных наук в век Просвещения (L'avènement des sciences humaines au siècle des Lumières) | |
| 1975 | Бернар Симио | Суэц, пятнадцать столетий истории (Suez, cinquante siècles d'histoire) |
| Луи Шевалье | Анахроничная история французов (Histoire anachronique des Français) | |
| 1976 | Арман Люнель | Евреи Лангедока, Прованса и папских владений во Франции (Juifs du Languedoc, de la Provence et des États français du Pape) |
| Ив-Мари Берсе | История кроканов (Histoire des Croquants) | |
| 1977 | Жорж Дюби | Время соборов (Le temps des cathédrales) |
| Жак Барьети | Франко-германские отношения после Первой мировой войны (Les Relations franco-allemandes après la Première Guerre mondiale) | |
| 1978 | Робер Мандру | «Абсолютистская» Европа. Разум и государственные интересы (1649—1775) (L’Europe «absolutiste». Raison et raison d’État (1649—1775) |
| Этьен Таймит | Бугенвиль и его спутники вокруг света (1766—1769) (Bougainville et ses compagnons autour du Monde (1766—1769) | |
| 1979 | Жан Рувье | Великие политические идеи от Жан-Жака Руссо до наших дней (Les Grandes Idées politiques de Jean-Jacques Rousseau à nos jours) |
| Пьер де Горс | Великие часы Тулузы (Les Grandes Heures de Toulouse) | |
| 1980 | Пьер Шевалье | Людовик XIII (Louis XIII) |
| Иван Клула | Екатерина Медичи (Catherine de Médicis) | |
| 1981 | Жан Фавье | Столетняя война (La Guerre de Cent Ans) |
| Клод Дюлон | Анна Австрийская (Anne d'Autriche) | |
| 1982 | Пьер Шоню | История и упадок (Histoire et décadence) |
| Эдмон Поньон | Повседневная жизнь в тысячном году (La Vie quotidienne en l'an mille) | |
| 1983 | Жан-Франсуа Шьяпп | Вооруженная Вандея (La Vendée en armes) |
| Мишель Понятовски | Талейран и Директория (Talleyrand et le Directoire) | |
| 1984 | Жан-Дени Бреден | Дело (L'Affaire) |
| Пьер Микель | Великая война (La Grande Guerre) | |
| 1985 | Пьер Губер | Посвящение в историю Франции (Initiation à l'Histoire de France) |
| Габриель де Брольи | Мадам де Жанлис (Madame de Genlis) | |
| 1986 | Марк Вижье | Галерники короля (Les Galériens du roi) |
| Иван Клула | Генрих II (Henri II) | |
| 1987 | Пьер Грималь | Цицерон (Cicéron) |
| Луи-Эжен Манжен | Генерал Манжен (Le général Mangin) | |
| Пьер Антонетти | Сампьеро, солдат короля и корсиканский мятежник (Sampiero, soldat du roi et rebelle corse) | |
| 1988 | Жан-Поль Бле | Франц Иосиф (François-Joseph) |
| Принцесса Инес Мюрат | Вторая республика (La Seconde République) | |
| 1989 | Жан-Франсуа Сиринелли | Интеллектуальное поколение (Génération intellectuelle) |
| Анри-Жан Мартен | История и сила письма (Histoire et Pouvoirs de l'écrit) | |
| 1990 | Мишель Антуан | Людовик XV (Louis XV) |
| Жан-Люк Шартье | От Кольбера до Энциклопедии (De Colbert à l'Encyclopédie) | |
| 1991 | Морис Агюлон | Республика с 1880 до наших дней (La République, de 1880 à nos jours) |
| Эмманюэль де Варкёй | Герцог Ришелье (Le Duc de Richelieu) | |
| 1992 | Роже Шартье | За совокупность произведений |
| 1993 | Пьер Нора | Памятные связи (Lieux de mémoire) |
| 1994 | Жан Мейер | Боссюэ (Bossuet) |
| 1995 | Франсуа Фюре | Прошлое одной иллюзии. Эссе о коммунистической идее в XX веке (Le Passé d'une illusion. Essai sur l'idée communiste au XXe) |
| 1996 | Жак Ле Гофф | Святой Людовик (Saint-Louis) и совокупность произведений |
| 1997 | Режин Перну | За совокупность произведений |
| 1998 | Жак Эрс | Жак Кёр (Jacques Cœur) и совокупность произведений |
| 1999 | Бернар Кийе | Франция прекрасного XVI века (La France du beau XVIe) |
| Мишель Флёри | За совокупность произведений | |
| 2000 | Ален Корбен | За совокупность произведений |
| 2001 | Венсеслас Крюта | Кельты (Les Celtes) |
| Пьер Пьеррар | За совокупность произведений | |
| 2002 | Жан-Жак Беккер | За совокупность произведений |
| 2003 | Жан Лакутюр | За совокупность биографических произведений |
| 2004 | Мона Озуф | За совокупность исторических произведений |
| 2005 | Бартоломе Бенассар | Испанская война и её последствия (La Guerre d'Espagne et ses lendemains) |
| 2006 | Жоэль Корнетт | История Бретани и бретонцев (Histoire de la Bretagne et des Bretons) и совокупность произведений |
| 2007 | Поль Вен | За совокупность произведений |
| 2008 | Пьер Бле | За совокупность произведений |
| 2009 | Ги Тюийе | За совокупность произведений |
| 2010 | Жан-Луи Кремье-Брияк | Жорж Бори. Тридцать лет влияния. Блюм, де Голль, Мендес-Франс (Georges Boris. Trente ans d’influence. Blum, de Gaulle, Mendès France) и совокупность произведений |
| 2011 | Мишель Уинок | Мадам де Сталь (Madame de Staël) и совокупность произведений |
| 2012 | Колетт Бон | За совокупность произведений |
| 2013 | Жак Жюльяр | Французские левые (Les Gauches françaises) |
| 2014 | Патрис Гениффе | Бонапарт (Bonaparte) |
| 2015 | Оливье Гренуйо | Что такое рабство? Всемирная история (Qu’est-ce que l’esclavage? Une histoire globale) |
| 2016 | Даниель Рош | История конной культуры (XVI—XIX века) (Histoire de la culture équestre (XVIe-XIXe siècle) |
| Анри Лоран | Палестинский вопрос (La Question de Palestine) |
Напишите отзыв о статье "Большая премия Гобера"
Ссылки
- [www.academie-francaise.fr/grand-prix-gobert Grand Prix Gobert — Académie française]
Отрывок, характеризующий Большая премия Гобера
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.
Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
