Большая советская энциклопедия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Большая советская энциклопедия
Др. названия:
БСЭ


Обложка первого издания БСЭ

Автор:

Коллектив авторов

Жанр:

энциклопедия

Язык оригинала:

русский

Оригинал издан:

19261990

Оформление:

Формат: 60x90 1/8

Издатель:

Советская энциклопедия

ISBN:

5-85270-324-9, 5-85270-292-7

Следующая:

Большая российская энциклопедия

Электронная версия в Викитеке

Больша́я сове́тская энциклопе́диявыходных сведениях — Большая Советская Энциклопедия; сокращённо БСЭ) — наиболее известная и полная советская универсальная энциклопедия. Выпускалась с 1926 года (первый том первого издания) по 1990 год (последний ежегодник) издательством «Советская энциклопедия» (ныне — издательство «Большая Российская энциклопедия»).

Выдержала три издания:

  • первое издание (1926—1947) насчитывало 65 томов и дополнительный том «СССР» без номера;
  • второе издание (1949—1958) насчитывало 49 томов, том 50 «СССР», дополнительный том 51 и том 52 «Алфавитный указатель» в двух книгах (1960);
  • третье издание (1969—1978) насчитывало 30 томов (том 24 издан в двух книгах: вторая, дополнительная книга — «СССР») и дополнительный том «Алфавитный именной указатель» без номера (1981).




Издания

Первое издание

Начало Большой советской энциклопедии было положено в 1925 году постановлением президиума ЦИК СССР, в соответствии с которым было создано акционерное общество «Советская энциклопедия», которому и было поручено издание энциклопедии.[1]

Первый том увидел свет уже в 1926 году. Однако полное издание энциклопедии (65 томов и один дополнительный том, целиком посвящённый СССР), потребовало 21 год и было закончено лишь в 1947 году (для сравнения: при сопоставимом объёме текста второе издание потребовало 8 лет, третье — 9 лет). За время издания АО «Советская энциклопедия» в 1930 году было преобразовано в Государственное словарно-энциклопедическое издательство, а в 1937 году переименовано в Государственный научный институт «Советская энциклопедия».

В общей сложности первое издание энциклопедии содержит 65 тысяч статей, 12 тысяч иллюстраций и свыше 1 тысячи карт. Общий объём издания составил 4,4 тысяч авторских листов текста. Средний размер статьи составил 2,7 тысячи знаков. Каждый том содержит в среднем 8—10 цветных географических карт и до 20 иллюстраций (частично цветных) на отдельных листах. Кроме вкладных листов широко применяются рисунки и карты в тексте. Большая часть иллюстраций была исполнена гравюрой на дереве известными советскими художниками. Для внешнего оформления томов использовались ледериновые переплёты с золотым тиснением и полукожаные корешки. Тираж каждого тома составил 50—80 тысяч экземпляров.

Главным редактором издания в период 1924—1941 годов являлся академик Отто Юльевич Шмидт. Редакция энциклопедии размещалась в Москве в бывшем доме Анненковых на углу Петровки и Кузнецкого Моста. Среди редакторов отделов и авторов крупных статей ведущие советские учёные и государственные деятели: Н. Н. Баранский, А. Н. Бах, Г. И. Бройдо, А. С. Бубнов, Н. Н. Бурденко, Н. И. Бухарин, В. Р. Вильямс, К. Е. Ворошилов, И. М. Губкин, И. Э. Грабарь, Г. М. Кржижановский, Л. Н. Крицман, В. В. Куйбышев, Н. Я. Кун, Ю. Ларин, А. В. Луначарский, Н. Л. Мещеряков, В. П. Милютин, Н. М. Никольский, В. А. Обручев, Н. Осинский, М. Н. Покровский, Е. А. Преображенский, К. Радек, Н. А. Семашко, И. И. Степанов-Скворцов, В. Г. Фесенков, П. А. Флоренский, М. В. Фрунзе и другие.

Второе издание

Второе издание было подготовлено в соответствии с постановлением Совета Министров СССР (опубликовано 20 февраля 1949 года) и было издано Государственным научным издательством «Большая советская энциклопедия» в период с 1950 по 1958 год. Издание состояло из 51 тома (49 томов статей в алфавитном порядке, 50-й — «СССР», 51-й — дополнительный), а в 1960 году было дополнено предметно-именным алфавитным указателем в 2 книгах.

В общей сложности второе издание содержит около 100 тысяч статей, 40 852 иллюстрации и 2362 карты. Общий объём издания составил 4,9 тысяч авторских листов текста. Более 40 % статей сопровождается рекомендательной библиографией, в большинстве случаев на языке оригинала (на 35 языках народов СССР и на 25 иностранных языках). Для внешнего оформления томов переплёты с рельефом. Тираж каждого тома составил 250—300 тысяч экземпляров (что в среднем в 3—5 раза больше, чем первое издание).

Значительное увеличение количества статей (с 65 тысяч в первом издании до 100 тысяч) при незначительном увеличении общего объёма (с 4,4 тысяч до 4,9 тысяч авторских листов) был обеспечен появлением наряду с развёрнутыми и многоплановыми статьями-обзорами (например, статьи о странах и науках) большого количество средних и небольших по объёму статей. Средний размер статьи составил 2 тысячи знаков.

Статьи о социальных, политических темах и о действующих государственных деятелях в БСЭ выдерживались в соответствии с советской идеологией. Иногда в связи с политическими изменениями в стране менялось и освещение тем. Например, после ареста, осуждения и расстрела в конце 1953 года Л. П. Берии, статья о котором в БСЭ к тому времени уже вышла, подписчикам энциклопедии рассылались дополнительные страницы с более подробной и увеличенной в несколько раз статьёй «Берингово море» и статьёй «Беркли, Джордж», которыми предлагалось заменить текст об этом человеке[2]. При этом в списке иллюстраций этого тома упоминается портрет Л. П. Берии.

Позднее такой же прецедент произошёл со статьёй Гао Ган, который в 1954 году был снят с руководящих постов в КНР — подписчикам предлагалось вырезать страницу и заменить её на новую, где статья Гао Ган отсутствовала.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4632 дня]

В дальнейшем замены подобного рода перестали предлагать, и изменение политики партии прослеживаются в изменении окраски политических статей в БСЭ. Например, начальные тома содержат резко негативную оценку Югославии. В ранних томах Тито называется фашистом (например, в статье Димитров[3] пишется «беспощадно разоблачая националистическую, фашистскую клику Тито — агентуру амер. империализма на Балканах». В поздних томах, в частности статьях «Тито» и «Югославия» используется исключительно позитивная лексика. Статьи о Калмыкии и про калмыков были добавлены в дополнительном томе после реабилитации в 1956 году; в соответствующем томе на букву «К» они отсутствуют.

Главными редакторами издания стали академики Сергей Иванович Вавилов (тома 1—7, 1949—1951) и Борис Алексеевич Введенский (тома 8—51, 1951—1958), заместителями главного редактора — А. А. Зворыкин и Л. С. Шаумян. Среди редакторов отделов и авторов крупных статей ведущие советские учёные Н. Н. Аничков, И. П. Бардин, А. А. Благонравов, В. В. Виноградов, Б. М. Вул, А. А. Григорьев, Е. М. Жуков, Б. В. Иогансон, А. Н. Колмогоров, Ф. В. Константинов, О. Б. Лепешинская, Т. Д. Лысенко, А. А. Михайлов, А. И. Опарин, К. В. Островитянов, Н. М. Страхов, С. П. Толстов, Е. А. Чудаков и другие.

По оценке С. Л. Кравца, ответственного редактора издательства «Большая Российская энциклопедия», второе издание с научной точки зрения являлось лучшим из трёх изданий БСЭ, единственным из них, по которому можно было успешно написать дипломную работу в вузе.[4]

Третье издание

Третье издание было подготовлено в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 2 февраля 1967 года и было издано издательством «Советская энциклопедия» в период с 1969 по 1978 год. Издание состояло из 31 книги в 30 томов (том 24 был издан в двух книгах — вторая, дополнительная, книга была посвящена СССР). Для 3-го издания БСЭ был создан новый шрифт — «Кудряшевская энциклопедическая гарнитура», — имеющий кегль 7[5]:45. Тираж третьего издания составил около 630 тысяч экземпляров (что в среднем в 8—12 раз больше, чем первое издание и в 2—2,5 раза больше, чем второе). В 1981 году издание было дополнено алфавитным именным указателем, выпущенным тиражом 50 тысяч экземпляров. В подготовке издания участвовало около 10 тысяч специалистов. Многие консультанты издания — несколько сотен человек — имели учёные степени[6]. Популяризация науки — один из главных руководящих принципов третьего издания[5]:46.

В общей сложности третье издание содержит 95 279 статей, 29 120 иллюстраций, 3701 портрет и 524 цветные карты. Цветные иллюстрации выполнялись в форме вклеек глубокой, высокой или офсетной печати. К тому 14 для статьи «Ленин Владимир Ильич» прилагалась гибкая грампластинка с записью его речей. Общий объём издания составил 3800 авторских листов текста[6]. Средний размер статьи составил 1470 знаков. Издание отличается развитой системой ссылок в статьях (выделенных курсивом) на другие статьи энциклопедии[5].

Главным редактором стал академик Александр Михайлович Прохоров (с 1969 года).

Третье издание было переведено на английский язык и выпущено издательством «Макмиллан»[6] в США в 1973—1982 годах, издание включало 31 том плюс индексный том[7]. В ряде стран (ГДР, Великобритания и других) был переведён и выпущен однотомник «СССР».

Также третье издание было переведено на греческий язык и издано издательством «Акадимос» (греч. Ακάδημος)[6] в 1977—1989 годах в 34 томах основных и 1 дополнительном томе[8]. Для этого издания были написаны несколько сот статей о греческих персоналиях, оригинальные статьи были значительно расширены.

Методический опыт БСЭ был использован при подготовке Малой советской энциклопедии (три издания в 1928—1960 годах), других универсальных справочников, в том числе однотомного Советского энциклопедического словаря (четыре издания в 1979—1991 годах), двухтомного Большого энциклопедического словаря (1991), и содействовал развитию энциклопедического дела в стране.

Электронная версия

В 1998 году компании ЗАО «Аутопан» («Студия Multimedia.ru»)[9][10][11], ЗАО «Гласнет» и ЗАО «Лукойл-Информ»[12] (в сотрудничестве с издательством «Большая Российская энциклопедия») начали проект по оцифровке третьего издания БСЭ. К 2001 году основной корпус текстов и иллюстраций был отсканирован, распознан и выверен. Права на интернет-издание выкупила компания «Russ Portal Company Ltd.», которая в апреле 2001 года запустила энциклопедический онлайн-проект «Рубрикон»[13]. В 2002 году была создана и отлажена программная оболочка, и осенью того же года на Московской международной книжной выставке-ярмарке разработчиками была продемонстрирована финальная версия энциклопедии на трёх компакт-дисках[14]. В качестве издателя и дистрибьютора электронной версии выступила компания ЗАО «Новый диск»[15]; энциклопедия издавалась в рамках серии «Золотой фонд российских энциклопедий».

Электронные версии 1-го и 2-го изданий БСЭ подготовлены и выпущены ООО «СИ ЭТС» (Словарное издательство «Электронные и Традиционные Словари») в 2010 г. и 2012 г., соответственно. Издатель на CD/DVD-дисках и распространитель ЗАО «Бука».

Дополнительные тома

Алфавитый указатель

Ко второму и третьему изданию Большой советской энциклопедии издавался отдельным томом без номера алфавитный указатель статей[16].

Название Год № книги Отв. ред. Статьи Стр. Тираж
Алфавитный указатель ко второму изданию 1960 I Л. С. Шаумян А—Нарикины 1—800 75000
Алфавитный указатель ко второму изданию 1960 II Л. С. Шаумян Нариман—Яянга 801—1575 75000
Алфавитный именной указатель к третьему изданию 1981 А—Я 719 50000

Ежегодники

В 1957—1990 годах ежегодно второе (синие тома: 1957—1969), а затем третье (красные тома 1970—1990) издание дополнялось однотомным «Ежегодником Большой советской энциклопедии». В нём публиковались обновлённые данные о СССР и других странах, информация о важных событиях, произошедших в мире, и свежие биографические сведения. Всего вышло 34 выпуска ежегодника[16].

Авторские права

В настоящее время права на ещё не перешедшие в общественное достояние тома принадлежат правопреемнику издательства «Советская энциклопедия» — издательству «Большая Российская энциклопедия»[17]. Права на электронное издание третьего издания Большой советской энциклопедии переданы по договорам нескольким компаниям — в частности, исключительные права на интернет-издание принадлежат компании «Russ Portal» (владельцу сайта «Рубрикон»[9][18], а права на мультимедиа-издание (CD-ROM) его издателю — компании «Новый Диск»[15].

Большая российская энциклопедия

Продолжателем традиций Большой советской энциклопедии стала «Большая российская энциклопедия», начало которой было положено в 2004 году вненомерным томом «Россия».

Список советских энциклопедий

Оригинальное название Русское название Количество томов Даты Современное продолжение
Большая советская энциклопедия Большая советская энциклопедия Большая российская энциклопедия
Українська радянська енциклопедія Украинская советская энциклопедия 17 1927—1934; 1959—1965; 1978—1985 Большая украинская энциклопедия
Ўзбек совет энциклопедияси Узбекская советская энциклопедия 14 1971—1980 Национальная энциклопедия Узбекистана (12 томов; 1997—2005)
Հայկական սովետական հանրագիտարան Армянская советская энциклопедия 13 1974—1987 Армянская краткая энциклопедия
Беларуская савецкая энцыклапедыя Белорусская советская энциклопедия 12 1969—1975 Белорусская энциклопедия
ქართული საბჭოთა ენციკლოპედია Грузинская советская энциклопедия 12 1975—1987 Грузия
Latvijas padomju enciklopēdija Латвийская советская энциклопедия 11 1981—1988 Большая латвийская энциклопедия
Азәрбајҹан Совет Енсиклопедијасы Азербайджанская советская энциклопедия 10 1976—1987 Азербайджанская национальная энциклопедия
Қазақ Кеңес энциклопедиясы Казахская советская энциклопедия 12 1972—1978 Казахстан. Национальная энциклопедия
Lietuviškoji tarybinė enciklopedija Литовская советская энциклопедия 13 1976—1985 Универсальная литовская энциклопедия
Түркмен совет энциклопедиясы Туркменская советская энциклопедия 10 1974—1989
Енчиклопедия советикэ молдовеняскэ Молдавская советская энциклопедия 8 1970—1981 Молдавская энциклопедия
Энциклопедияи советии тоҷик Таджикская советская энциклопедия 8 1978—1988 Таджикская национальная энциклопедия
Eesti nõukogude entsüklopeedia Эстонская советская энциклопедия 8; 10+5 1968—1976; 1985—2006 Eesti entsüklopeedia (Эстонская энциклопедия)
Кыргыз Совет Энциклопедиясы Киргизская советская энциклопедия 6 1976—1980 Национальная энциклопедия «Кыргызстан»[19]
Сибирская советская энциклопедия Сибирская советская энциклопедия 4 (план — 6) 1929—1933 Большой энциклопедический словарь Сибири и Дальнего Востока[20] в 4‑х томах (2011—2013)
Уральская советская энциклопедия[21] Уральская советская энциклопедия[22] 1 (план — ?) 1933
Лесная энциклопедия[23] Лесная энциклопедия 2 1985—1986


Напишите отзыв о статье "Большая советская энциклопедия"

Примечания

  1. [klassikaknigi.info/bolshaya-sovetskaya-entsiklopediya/ Большая советская энциклопедия]. klassikaknigi.info. Проверено 29 октября 2016.
  2. [www.greatbook.ru/press/134-gazeta-sobesednik.html «Платон» не должен быть больше «Ленина». БРЭ правдивей БСЭ?] // «Собеседник», № 11, 29 марта 2006 — Интервью с ответственным редактором издательства «Большая Российская энциклопедия» С. Л. Кравцом
  3. [bse2.ru/book_view.jsp?idn=030280&page=359&format=html Георгий Димитров в БСЭ второго издания].
  4. [www.taday.ru/text/127093.html?rss_feed=export_all Как создать энциклопедию?] // «Татьянин день», 31 июля 2008.
  5. 1 2 3 Пухначев Ю. Наша новая энциклопедия // Наука и жизнь. — 1979. — № 2. — С. 40—46.
  6. 1 2 3 4 Прохоров А. М. Вселенная в алфавитном порядке // Наука и жизнь. — 1979. — № 2. — С. 40.
  7. The Great Soviet Encyclopedia: A Translation of the Third Edition of the Bol'shaya Sovetskaya Entsiklopediya. — New York, London: Macmillan, Collier-Macmillan, 1973—1982. — Т. 1—31, index.
  8. Μεγάλη Σοβιετική Εγκυκλοπαίδεια. — Αθήνα: Ακάδημος, 1978—1989. — Т. I—XXXIV, συμπληρωματικός τόμος Α.
  9. 1 2 [www.rubricon.com/about_bse_1.asp О Большой советской энциклопедии] (рус.). Рубрикон. Проверено 26 февраля 2012. [www.webcitation.org/682HbNhOr Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  10. [www.rubricon.com/about_bse_5.asp БСЭ на дисках]
  11. [www.multimedia.ru/sol/bse01.html Описание издания на сайте компании Аутопан (multimedia.ru)]
  12. М. Немиров. [imperium.lenin.ru/LENIN/27/nemirov/a/alkeper.htm О Тюмени и о её тюменщиках. Алекперов Вагит]
  13. [www.netoscope.ru/news/2001/04/05/1961.html Большая Советская энциклопедия пришла в Рунет]
  14. Вершинский А. [a-vers.narod.ru/mm_1102.htm С ней так просто держать совет] // Техника — молодёжи. — 2002. — № 11. — С. 52—53.
  15. 1 2 [www.nd.ru/catalog/products/bse/ Информация об издании на сайте компании «Новый диск»]
  16. 1 2 [www.rubricon.com/about_bse_6.asp По данным сайта Рубрикон. Ру]
  17. [www.greatbook.ru/oao_info/ustav_oao.html Устав ОАО «Большая Российская энциклопедия»]
  18. [www.rubricon.com/about_rubricon.asp О проекте] (рус.). Рубрикон. Проверено 26 февраля 2012. [www.webcitation.org/682Hfr5aX Архивировано из первоисточника 30 мая 2012].
  19. [www.kabar.kg/rus/video/full/62195 Презентация IV тома Национальной энциклопедии Кыргызстана состоится 23 сентября :: Информационное Агентство Кабар]
  20. www.nlr.ru/res/epubl/rue/p1.html#7a
  21. www.nlr.ru/res/epubl/rue/p0.html#3
  22. [www.1723.ru/read/books/1933/1933.htm Уральская советская энциклопедия. 1933 год]
  23. [forest.geoman.ru/ Лесная энциклопедия] : В 2‑х томах / Редкол.: Г. И. Воробьев (главный редактор) и другие. Москва: Советская энциклопедия:
    • Том 1. Абелия — Лимон. 1985. — 563 страниц с иллюстрациями;
    • Том 2. Лимонник — Ящерицы. 1986. — 631 страниц с иллюстрациями.

Ссылки

  • [www.rubricon.com/about_bse_6.asp Выходные данные всех томов всех трёх изданий БСЭ и всех ежегодников БСЭ]
  • Александров В. Я. Борьба с лысенковским засильем во втором издании Большой советской энциклопедии // [vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/ALEXANDROV/CHAPTER_3.HTM#4 Трудные годы советской биологии: Записки современника]. — СПб.: Наука, 1993. — ISBN 5-02-025850-4.
  • Виктор Степанов. [tjournal.ru/p/yandex-bse-links Исключение «Большой Советской Энциклопедии» из словарей «Яндекса» убило тысячи ссылок русскоязычной «Википедии»]. 23 декабря 2014, TJournal.

Отрывок, характеризующий Большая советская энциклопедия

– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».