Большесосновский район

Большесосновский район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Пермский край
Включает	7 муниципальных образований
Административный центр	село Большая Соснова
Дата образования	1924
Глава администрации	Чеботнов Михаил Юрьевич
Официальный язык	русский
Население (2016)	↘12 758 (0,48 %)
Плотность	5,75 чел./км²
Площадь	2220 км²
Часовой пояс	MSK+2 (UTC+5)
Телефонный код	+7 34257
Код автом. номеров	59, 81,159
[bsosnova.ru Официальный сайт]

Большесосно́вский муниципа́льный райо́н — находится в западной части Пермского края.

Административный центр — село Больша́я Сосно́ва.

География

Территория района — 2220 км².

Природные ресурсы

Рельеф района один из наиболее расчленённых в крае. Густота овражнобалочной сети составляет 1,5—1,7 км на 1 км² территории. Для региона характерна разветвлённая сеть логов, которые имеют различную крутизну склонов, ширину и глубину, залесенность и задернованность.

Река Сива с главными притоками Сосновкой и Чёрной является основной водной артерией района. Её протяжённость в пределах района 130 км. Речки Чёрная, Сосновка, Шестая, Нерестовка, Буть, Лып и другие имеют хорошо выраженные поймы. Русла рек сильно меандрируют, разрезая поймы на отдельные участки, образуя старицы. Рациональное использование водных ресурсов района связано с восстановлением мельниц, плотин, запретом на пахоту поймы под урез воды в реках.

В составе лесов преобладают хвойные породы, много липы, ильма, встречаются клён, дуб, лещина. Средняя облесенность, равная 32 %, является одной из наименьших в области.

Животному миру свойственна некоторая специфичность, связанная с особенностью территории. В большом количестве грызуны встречаются на полях и у селений, в меньшем — в лесах. Стали обычными лоси, много волков. Вблизи полей, лугов, селений распространены горностай, ласка. Фауна пернатых богато представлена — боровая дичь и др.

История

Большесосновский район был образован 18 марта 1924 года.

В 1963 году район был упразднён. Территория Черновской зоны отошла к Частинскому, Большесосновская — к Очерскому районам.

13 декабря 1968 года Указом Президиума ВС РСФСР был вновь образован Большесосновский район с центром в селе Большая Соснова

Население

Численность населения
2000	2002	2005	2006	2007	2008	2009
15 857	↘15 295	↘14 771	↘14 400	→14 400	↘14 292	↘14 263
2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘13 215	↘13 212	↘13 187	↘12 975	↗13 046	↘12 861	↘12 758

5000

10 000

15 000

20 000

2006

2011

2016

Оценка демографического потенциала показала(2002 год), что трудовые ресурсы в районе составляют 49,7 % общей численности населения. В отраслях народного хозяйства было занято 8612 чел., из них 61 % (5215 чел.) — в сельском хозяйстве, 792 чел. в народном образовании, 467 чел. — в торговле, 373 чел. — в здравоохранении.

98 % жителей занято в госсекторе экономики. Численность населения относительно стабильно. В районе есть потребность в бухгалтерах и экономистах высокой квалификации, врачах-хирургах, среднем медперсонале, учителях. Дефицитными рабочими профессиями являютсв каменщики, плотники, газоэлектросварщики, электрики.

Национальный состав

По итогам переписи 2010 года: русские — 93,5%; удмурты — 1,7%; татары — 1,1%; коми-пермяки — 0,8%.

Территориально-муниципальное устройство

В Большесосновском районе 63 населённых пункта в составе 7 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Большесосновское сельское поселение	село Большая Соснова	9	6070
2	Кленовское сельское поселение	село Кленовка	6	720
3	Левинское сельское поселение	село Левино	6	460
4	Петропавловское сельское поселение	село Петропавловск	9	900
5	Полозовское сельское поселение	село Полозово	18	1829
6	Тойкинское сельское поселение	село Тойкино	7	567
7	Черновское сельское поселение	село Черновское	7	2212

Населённые пункты

В сносках к названию населённого пункта указана муниципальная принадлежность

Большая Соснова ↗4432 Черновское 1806 Петропавловск 588 Юрково 416 Баклуши 363 Малая Соснова 360 Красный Яр 352 Кленовка 341 Заболотово 334 Левино 321 Бердышево 319 Нижний Лып 315 Тойкино 295 Полозово 269 Верх-Потка 232 Лисья 189 Пермяки 171 Солоды 166 Южный 136 Тараканово 123 Вары 120

Кузино 119 Развилы 119 Плоска 92 Сивинское 91 Лыково 87 Марасаны 87 Малые Кизели 80 Бурдино 79 Зачерная 76 Осиновка 76 Старый Лып 72 Гари 51 Большие Кизели 45 Чернухи 45 Желнино 44 Верх-Соснова 42 Дробины 37 Пикули 37 Позоры 37 Верх-Шестая 27 Селетки 26

Вахрино 21 Лягушино 21 Красные Горки 18 Осиновка 18 Шамары 17 Малиновка 15 Гладкий Мыс 14 Чистопереволока 14 Киприно 10 Кузнецы 9 Долганы 7 Ясная Поляна 7 Пичуги 6 Русский Лем 6 Медведево 5 Загибовка 4 Стафията 3 Кожино 2 Колоколово 1 Кривелево 0

Упразднённые населённые пункты

Согласно справочнику "Административно-территориальное деление Пермской области" за 1981 год на территории Большесосновского района находилось всего 78 населенных пунктов.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

За последние 30 лет в районе исчезло 96 деревень.

7 апреля 2008 года упразднена как фактически прекратившая существование и исключена из учетных данных деревня Кукушкино.

7 декабря 2011 года упразднена как фактически прекратившая существование деревня Каменка, входившая в Левинское сельское поселение

Экономика

Более четырёх пятых ВНП района даёт сельское хозяйство (81,0 %). Далее седует непроизводственная сфера (10,7 %), промышленность (5,0 %)и прочие отрасли материального производства (3,4 %). Сельское хозяйство имеет мясомолочно-зерновое направление, выращивается довольно много картофеля.

В районе имеется более двадцати крупных коллективных хозяйств, а также другие предприятия, основанные на частной и коллективно-долевой собственности, более ста фермерских хозяйств.

Промышленность представлена небольшими предприятиями, связанными с обслуживанием сельского хозяйства, капитальным, дорожным, жилищным строительством и ремонтом, работают 2 молочных завода (с. Черновское, с. Б.Соснова), передвижная мехколонна и др.

Большую роль в развитии экономики района играет автомобильный транспорт, автодорога «Б.Соснова—Пермь» и проходящая в нескольких километрах от Б.Сосновы дорога на Ижевск.

Экология

Хотя Большесосновский район не является промышленным, однако отмечается быстро растущее число бытовых свалок (более десяти вокруг райцентра). На территории района создан Большесосновский заказник (площадь 30000 га). В целом экологическая обстановка в районе не вызывает в настоящее время особой тревоги. Частично сохранились столетние лесопосадки вдоль дороги «Ижевск—Пермь».

Ссылки

• [bsosnovsky.ru/in/md/main/ Официальный сайт Большесосновского муниципального района]
• [www.admin.permkrai.ru/krai/bolshaya_sosnova/ Большесосновский район на сайте Администрации Пермского края]
• [bsosnova.ucoz.ru/ Управление образования Большесосновского района]

Отрывок, характеризующий Большесосновский район

– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.