Большие Тайцы

Деревня Большие Тайцы Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Гатчинский Городское поселение Таицкое Координаты 59°39′35″ с. ш. 30°06′23″ в. д.59.65972° с. ш. 30.10639° в. д. / 59.65972; 30.10639    Первое упоминание 1623 год Прежние названия Стаиса, Стаица, Тайцкая, Большая Таицкая, Большая Таица Высота центра 92 м Население ▲ 1638 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81371 Почтовый индекс 188340 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41218576003 41 218 576 003]

Больши́е Та́йцы (фин. Suuri Taaitsa) — деревня в Гатчинском районе Ленинградской области. Входит в состав Таицкого городского поселения.

История

Упоминается, как пустошь Staissa Ödhe в Дягилинском погосте в шведских «Писцовых книгах Ижорской земли» 1618—1623 годов.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по материалам 1676 года, обозначена как деревня Staitsa.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как Staitsaby.

Как деревня Стаиса упоминается на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

В Больших Тайцах располагалась усадьба Александра Григорьевича Демидова, брата известного уральского заводчика Петра Григорьевича Демидова.

Деревня Тайцкая упоминается на карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии 1792 года А. М. Вильбрехта, обозначена как деревня Большая Таицкая.

На «Топографической карте окрестностей Санкт-Петербурга» Военно-топографического депо Главного штаба 1817 года, обозначена как деревня Большая Таица из 31 двора, при ней «Плитная ломка» и «Скотный двор».

Большие Тайцы из 32 дворов, упоминаются на «Топографической карте окрестностей Санкт-Петербурга» Ф. Ф. Шуберта 1831 года.

БОЛЬШИЕ ТАИЦЫ — деревня принадлежит Демидову, Гвардии Штабс-Ротмистру, число жителей по ревизии: 60 м п., 71 ж. п. (1838 год)

Согласно карте Ф. Ф. Шуберта, в 1844 году деревня Большие Таицы насчитывала 34 крестьянских двора.

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года упомянута, как деревня «Gross Taitz», населённая ингерманландцами-савакотами.

В пояснительном тексте к этнографической карте она записана, как деревня Dorf Gross Taiz (Большие Тайцы) и указано количество её жителей на 1848 год: 58 м. п., 64 ж. п., всего 122 человека

ТАЙЦЫ БОЛЬШИЕ — деревня Генерал-Майора Демидова, по просёлочной дороге, число дворов — 29, число душ — 45 м. п. (1856 год)

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний» в 1860 году в деревне Большие Тайцы было 23 двора.

БОЛЬШИЕ ТАИЦЫ — деревня владельческая при колодце, число дворов — 23, число жителей: 48 м п., 60 ж. п.; Таицкое волостное правление. (1862 год)

В 1875 году в деревне открылась школа с преподаванием на финском языке.

В 1879 году деревня Большие Таицы насчитывала 29 дворов.

• B.Taitsy.jpg

  План деревни Большие Тайцы. 1885 г.

В 1885 году, согласно карте окрестностей Петербурга, деревня насчитывала 28 крестьянских дворов. Сборник же Центрального статистического комитета описывал её так:

БОЛЬШИЕ ТАИЦЫ — деревня бывшая владельческая, дворов — 30, жителей — 136; 2 школы. (1885 год).

В конце XIX — начале XX века, деревня административно относилась к Староскворицкой волости 3-го стана Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии.

К 1913 году количество дворов увеличилось до 45.

В 1914 году по проекту архитекторов Н. И. Постникова и И. В. Экскузовича была построена каменная церковь во имя Алексия митрополита Московского на 700 прихожан.

В 1928 году население деревни Большие Тайцы составляло 393 человека.

Согласно топографической карте 1931 года деревня насчитывала 86 дворов.

По данным 1933 года деревня Большие Тайцы входила в состав Таицкого сельсовета Красногвардейского района.

В 1958 году население деревни Большие Тайцы составляло 707 человек.

По данным 1966 года деревня Большие Тайцы входила в состав Большетаицкого сельсовета.

По данным 1973 года в деревне располагалась центральная усадьба совхоза «Тайцы».

По данным 1990 года деревня Большие Тайцы находилась в административном подчинении Таицкого поселкового совета.

В 1997 году в деревне проживали 1714 человек, в 2002 году — 1570 человек (русские — 87%), в 2007 году — 1608.

География

Деревня расположена в северной части района близ железнодорожной станции Тайцы.

Расстояние до административного центра поселения — посёлка городского типа Тайцы, 0,5 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:430 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:1714 ScaleMajor = unit:year increment:500 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:131 width:15  text:131 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:122 width:15  text:122 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:108 width:15  text:108 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1
  from:0 till:136 width:15  text:136 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1928 color:gray1 width:1
  from:0 till:393 width:15  text:393 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1958 color:gray1 width:1
  from:0 till:707 width:15  text:707 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:1714 width:15  text:1714 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:1570 width:15 text:1570 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:1608 width:15  text:1608 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:1638 width:15  text:1638 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Улицы

Большетаицкий переулок, Гатчинская, ж/д 34 км, ж/д 35 км, Поселковая, Садовая, Санаторская, Ягодная, Ягодный переулок.

См. также

• Тайцы
• Малые Тайцы

Отрывок, характеризующий Большие Тайцы

Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.