Большие часы

Большие часы
The Big Clock
Жанр	криминальный фильм драма фильм нуар триллер
Режиссёр	Джон Фэрроу
Продюсер	Ричард Мэйбаум
Автор сценария	Джонатан Латимер Кеннет Фиринг (роман)
В главных ролях	Рэй Милланд Чарльз Лоутон Морин О'Салливан
Оператор	Джон Сейтц
Композитор	Виктор Янг
Кинокомпания	Paramount Pictures
Длительность	95 мин.
Страна	США США
Язык	английский
Год	1948
IMDb	ID 0040160
Выход фильма «Большие часы» (оригинальное название — The Big Clock)

К:Фильмы 1948 года

«Большие часы» (англ. The Big Clock) — фильм в жанре нуар режиссёра Джона Фэрроу, вышедший на экраны в 1948 году.

Поставленный по одноименной книге Кеннета Фиринга и сценарию Джонатана Латимера, который практически полностью совпадает с содержанием книги, фильм Фэрроу в великолепном визуальном стиле рассказывает историю из среды высшего нью-йоркского общества 1940-х годов, предлагая одну из первых (но довольно точных) картин современной медиа-индустрии. Фильм был одним из первых примеров суб-жанра «газетный нуар», к которому относятся также такие картины, как «Звонить Нортсайд 777», «Туз в рукаве», «Пока город спит» и «Сладкий запах успеха».

Небоскрёб в стиле арт-деко, в интерьерах которого происходит большая часть фильма, наряду с гигантскими часами, установленными в нём, становится полноправным участником картины.

Главную роль в фильме исполнил Рэй Милланд, известный ролями в таких фильмах нуар, как «Министерство страха» (1944), «Потерянный уикэнд» (1945), за которую получил Оскар, и "В случае убийства набирайте «М» (1954).

Фильм знаменателен также участием в нём двух знаменитых кинематографических пар — актрисы Морин О'Салливан и режиссёра Джона Фэрроу, а также Эльзы Ланчестер и Чарльза Лоутона. Знаменитая ролью подружки Тарзана в классической серии фильмов 1930-40-х годов, О’Салливан в реальной жизни была женой режиссёра Фэрроу и родила ему семерых детей, среди них известная актриса Миа Фэрроу. Лэнчестер и Лоутон сыграли вместе в общей сложности в двенадцати фильмах, наиболее удачным среди которых стал судебный триллер Билли Уайлдера «Свидетель обвинения» (1957).

В 1948 году Фэрроу был номинирован за этот фильм на Золотого льва Венецианского кинофестиваля, а в 1949 году Фиринг и Латимер были удостоены номинации на премию Эдгара Алана По.

Сюжет

Главный редактор нью-йоркского журнала криминальных новостей Джордж Страуд (Рэй Милланд) скрывается от службы безопасности здания в часовой башне небоскреба «Дженот пабликейшнс» в Нью-Йорке. Эти часы являются архитектурной доминантой огромного холла здания издательской компании «Дженот». Страуд попал в ловушку, его жизнь в опасности, а его спасение измеряется движением минутной стрелки огромных часов. Далее история излагается в форме воспоминания Страуда о последних 36 часах его жизни…

Страуд делает успешную карьеру редактора журнала криминальных расследований в издательстве «Дженот». Однако он настолько занят на работе, что уже в течение семи лет не может взять отпуск и провести с женой Джорджетт (Морин О'Салливан) медовый месяц. Накануне очередной попытки уйти в отпуск Страуд получает от своего босса-диктатора Эрла Дженота (Чарльз Лоутон) указание отменить поездку и начать работу над специальным проектом. Не в силах более это терпеть такое положение, Страуд подает в отставку.

В подавленном состоянии Страуд встречает бывшую модель из журнала Дженота и его любовницу Полин Йорк (Рита Джонсон), которая предлагает Страуду компрометирующую информацию на Дженота для написания скандальной книги. Страуд идет с ней в бар, и, засидевшись, опаздывает на поезд, на котором уезжает не дождавшаяся его расстроенная жена. Страуд и Полин проводят ночь в нью-йоркских барах, гуляют по городу, покупают картину в галерее и заканчивают общение у неё дома. Когда Страуд выходит из её квартиры, его замечает поднимающийся Дженот, хотя и не успевает увидеть его лицо. В свою очередь, Страуд узнает входящего в квартиру Дженота. Хотя между Страудом и Полин ничего не было, но Дженот предполагает, что она встречалась с любовником, и в порыве ревности убивает её настольными часами. В панике Дженот звонит своему генеральному менеджеру Стиву Хагену (Джордж Макреди), вместе с которым они решают свалить убийство на человека, которого Дженот видел выходящим из квартиры.

Дженот думает, что этого человека зовут Джефферсон Рандольф — этим именем Страуд пользовался предыдущей ночью. Дженот возвращает Страуда обратно в журнал, чтобы тот возглавил работу журнальных следователей по розыску Рандольфа. Страуд вынужден вернуться, чтобы контролировать ход событий. Начинается игра на встречных курсах. Дженот и Хаген собирают и фабрикуют улики против Рандольфа, чтобы убить его якобы при попытке к бегству. В свою очередь Страуд, делая вид, что организует поиски Рандольфа, на самом деле всячески тормозит их и одновременно пытается собрать улики против Дженота. Постепенно узел доказательств закручивается все туже, как вокруг Дженота, так и вокруг Страуда, приобретая порой странные обороты благодаря эксцентричной художнице (Эльза Ланчестер), которая ночью видела подозреваемого, когда он покупал у неё картину.

Дженот собирает всех свидетелей пьяного загула Полин и Страуда в здании небоскрёба. Один из свидетелей замечает Страуда в холле и говорит Дженоту, что убийца находится в здании. По указанию Дженота все выходы из здания мгновенно перекрывают, и охрана здания начинает тотальный обыск всех помещений. Страуд оказывается в западне. На этом вспоминание Страуда заканчивается…

Находясь в практически безвыходном положении, Страуд в последний момент с помощью своего приятеля, играющего роль полицейского детектива, и приехавшей из отпуска жены всё-таки берёт верх над Дженотом. Приятель-лже-детектив сообщает Дженоту, что полиция располагает достаточными уликами, чтобы обвинить в убийстве Хагена. Когда Дженот вместо того, чтобы возразить детективу, говорит Хагену, что наймёт для него лучших адвокатов, тот приходит в ярость и заявляет, что убийцей является сам Дженот. В порыве ярости Дженот убивает Хагена и пытается бежать, но, не разобравшись, падает в шахту сломавшегося лифта. Страуд звонит в полицию, а Джорджетт целует его.

В ролях

• Рэй Милланд — Джордж Страуд
• Чарльз Лоутон — Эрл Дженот
• Морин О'Салливан — Джорджетт Страуд
• Джордж Макреди — Стив Хаген
• Рита Джонсон — Полин Йорк
• Эльза Ланчестер — Луиз Паттерсон

Оценка критики

Как написал в «Нью-Йорк таймс» критик Босли Кроутер после выхода фильма в свет в 1948 году: «Сценарист Джонатан Латимер и режиссёр Джон Фэрроу создали фильм с быстрым темпом, юмором, атмосферой и мощным зарядом саспенса. Вне сомнения, в его ткани есть свои дыры — даже, наверное, один или два разрыва — и любитель точности наверняка сразу заметит их. Но сюжет движется столь стремительно мимо них и настолько захватывает, что этот не слишком доверчивый зритель даже не успеет указать на них пальцем… В качестве сборщика улик ради самозащиты, Рэй Милланд выполняет прекрасную работу, исполняя роли галантного кавалера и одновременно человека в отчаянии, на которого ведётся охота. Чарльз Лоутон характерно одиозен в роли садистского издателя, а Джордж Макреди вкрадчив в качестве его подручного, в то время, как Морин О'Салливан очаровательно в роли положительной жены Рэя. Исключительными, однако стали несколько человек, которые сыграли небольшие, но наэлектризованные характерные роли: Эльза Ланчестер в роли слегка чокнутой художницы и Дуглас Спенсер в роли бармена. Мисс Ланчестер воистину восхитительна благодаря своей безумной походке и дикому, эксцентрическому смеху»/.

Журнал «Тайм-аут» следующим образом охарактеризовал картину: "Отличный нуаровый триллер, в котором криминальный журналист Милланд оказывается невинно связанным с девушкой, которую после этого убивает его страдающий манией величия босс Лоутон, и которому после этого Лоутон поручает найти подозреваемого. Когда он сам становится подозреваемым, ловушка как будто захлопывается… С сильной актёрской игрой (особенно, Лоутона в роли тучного, сексуально немощного магната, уверенного в своей способности управлять правосудием с помощью своего богатства и положения), фильм также доставляет наслаждение запоминающейся режиссёрской работой Фэрроу: огромные часы газетного конгломерата символизируют не только гонку со временем, но также и бесчеловечно жёсткий мир, в котором происходит действие; фаллический аксессуар, которым убийца-импотент убивает издевающуюся над ним любовницу; и изумительная контрастная операторская работа Сейтца, изображающая мир разобщенности, в котором ничто не является тем, чем кажется. По роману Кеннета Фиринга, ставшему источником фильма, был поставлен ремейк с очень сильными сюжетными изменениями под названием «Нет выхода» (1986).

Дейв Керр в «Чикаго ридер» написал: «Джон Фэрроу поставил этот сделанный со вкусом фильм нуар, который напоминает Фритца Ланга без ланговской истерии… Фэрроу создает холодную пугающую атмосферу, прежде всего, мастерским использованием стилей и форм современной архитектуры. Не самый выдающийся триллер, но очень неплохой».

Ссылки

• [www.tcm.com/tcmdb/title/68644/The-Big-Clock/ «Большие часы»] на сайте Turner Classic Movies
• [www.rottentomatoes.com/m/big_clock/ «Большие часы»] на сайте Rotten Tomatoes
• [www.youtube.com/watch?v=-tqK08N_aQU «Большие часы»] трейлер на сайте YouTube

Отрывок, характеризующий Большие часы

Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.