Большой Барьерный риф

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 154 [whc.unesco.org/ru/list/154 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/154 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/154 фр.]

Большо́й Барье́рный риф — крупнейший в мире коралловый риф. Гряда насчитывает более 2900 отдельных коралловых рифов и 900 островов в Коралловом море. Большой Барьерный риф протянулся вдоль северо-восточного побережья Австралии на 2500 км и занимает площадь около 344 400 квадратных километров. Большой Барьерный риф является самым большим на Земле природным объектом, образованным живыми организмами — его можно увидеть из космоса. Структура этого рифа образована (построена) из миллиардов крошечных организмов, известных науке как коралловые полипы. Он простирается с юга на север, начинаясь у тропика Козерога между городами Гладстон и Бандаберг и заканчиваясь в водах пролива Торреса, отделяющего Австралию от Новой Гвинеи. Его площадь больше площади Великобритании. В северной части ширина около 2 км, в южной — 152 км. Бо́льшая часть рифов находится под водой (обнажаются во время отливов). На юге риф отстоит от берега на 300 км, а дальше к северу, у мыса Мелвилла, приближается к материку на расстояние до 32 км. Ряд рифов под влиянием абразионно-аккумулятивной деятельности моря превратился в коралловые острова.

Большой Барьерный риф поддерживает жизнь огромного разнообразия живых организмов и благодаря этому в 1981 году был выбран ЮНЕСКО в качестве объекта Всемирного наследия. CNN назвал его одним из семи природных чудес света. Бо́льшая часть рифов находится под защитой Морского национального парка («Great Barrier Reef Marine Park»), который помогает ограничить воздействие антропогенных факторов (человеческой деятельности) таких, как рыболовство и туризм. Морской национальный парк, площадью свыше 5 миллионов гектаров, основан в 1979 году, включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО (охрана флоры и фауны побережий и мелководий). Большой Барьерный риф известен человечеству с давних времён: он используется австралийскими аборигенами и жителями островов пролива Торреса, являясь важной составляющей культуры и духовности местных групп населения. Национальный фонд назвал «Great Barrier Reef Marine Park» визитной карточкой Квинсленда. Туризм является важной составляющей экономической деятельности в регионе, которая приносит ежегодно более $ 3 млрд. По данным исследования, опубликованного в октябре 2012 года Национальной академии наук, Большой Барьерный риф с 1985 года потерял более половины коралловых полипов, образующих его структуру.

Происхождение и условия формирования

Современная история его развития длится около 8000 лет. На старом фундаменте по-прежнему появляются все новые пласты.

Большой Барьерный риф образовался вдоль устойчивой шельфовой платформы, где небольшая глубина и незначительные смещения земной поверхности позволили формироваться обширным колониям рифообразующих кораллов. Рифообразующие кораллы могут развиваться только в теплой, мелкой, прозрачной морской воде, причём большое влияние на их рост оказывают подъёмы и понижения уровня моря. Большую часть своей геологической истории Австралия была слишком холодной, чтобы в её прибрежных водах могли существовать кораллы. Однако около 65 млн лет назад, в конце мелового периода, этот континент, отколовшись от Антарктиды, начал двигаться к северу. Когда на поверхности Антарктиды образовался ледовый щит, уровень моря на Земле понизился примерно на 100 метров. Перемещение Австралии в тропики совпало с подъёмом уровня моря, что привело к возникновению возле её северо-восточного побережья условий, необходимых для образования коралловых рифов. Большой Барьерный риф возник на участке дна, который до затопления служил водоразделом протекавших по континенту рек. Возраст большей части Барьерного рифа не превышает 400 000 лет (в остальное время уровень моря был слишком низким), а некоторые его участки сформировались в течение последних 200 лет. Наиболее интенсивный рост происходил в последние 8000 лет после заметного повышения уровня Мирового океана. Самые молодые рифы расположены на вершинах старых, на средней глубине 15—20 метров.

Уязвимость экосистем коралловых рифов объясняется тем, что для роста кораллов необходимы особые условия. Температура воды не должна быть ниже 17,5 °C (идеальная температура 22—27 °C) — это объясняет, почему Большой Барьерный риф не распространился в южном направлении дальше тропика Козерога. Вода, в которой растут кораллы, должна обладать определённой солёностью, поэтому риф заканчивается у берегов Новой Гвинеи, где река Флай выносит в океан большое количество пресной воды.

В роли рифообразующих кораллов Большого барьерного рифа выступают твердые кораллы, а структура рифа определяется строением их известняковых скелетов. Типичные виды твердых кораллов: грибовидные кораллы, кораллы-мозговики и так называемые «оленьи рога».

Особенности

Основная часть рифа состоит из более 2900 отдельных рифов размерами от 0,01 км² до 100 км², которые окружены почти 540 барьерами, образующими более чем 600 прибрежных островов, включая 250 континентальных островов.

Между ББР и побережьем простирается лагуна. Этот район отмелей редко превышает глубину 100 м, его покрывает мутный слой, защищённый прибрежными рифами. Со стороны моря склоны рифа круто впадают на тысячи метров вглубь моря. Барьер в этом месте подвержен влиянию волн и ветров.

Рост кораллов тут самый быстрый, тогда как в местах, где волны и температура достигают экстремальных высот, рифы теряют наибольшее количество строительного материала. Большая часть свободного материала вплетается в рифы и образует новые скалы, таким образом на рифе происходят постоянные, сменяющие друг друга процессы разрушения и последующего восстановления.

Биоценоз

Большой Барьерный риф является самой большой в мире экосистемой, поскольку представляет собой колонию коралловых полипов. Развитие данной экосистемы зависит от условий, сложившихся в мелких, богатых солнечным светом водах неподалеку от побережья. Над поверхностью возвышаются коралловые острова, сформировавшиеся за миллионы лет из останков коралловых полипов.

Здесь обитает более 400 видов кораллов. Большинство из них принадлежит к твёрдым кораллам — грибовидные кораллы, кораллы-мозговики и так называемые «оленьи рога». Окраска данных кораллов может быть от красной до темно-жёлтой. Встречаются мягкие кораллы, у которых известняковый скелет отсутствует, вместо него в их тканях имеются небольшие, твердые кристаллические структуры, называемые склеритами. Широко распространены горгонарии (Gorgonacea), которые кроме склеритов, обладают также вторичным скелетом из твердого и гибкого вещества — горгонина. Большинство горгонарий Большого барьерного рифа отличаются яркой окраской, что объясняется присутствием в их тканях пигментов и крошечных склеритов. Самые распространенные цвета — жёлтый, различные оттенки красного, от оранжевого до коричневого, иногда белые, сиренево-пурпурные. К горгонариям относятся также так называемые «чёрные кораллы», обычно встречающиеся на глубинах более 20 метров. Они длительное время использовались в качестве украшений. Главными врагами кораллов барьерного рифа является морская звезда «терновый венец» (Acanthaster planci).

На Большом барьерном рифе обитает около 1500 видов морских рыб. Число же только массово встречающихся видов истинно рифовых рыб, максимально приспособленных к жизни именно в этой экосистеме — около 500. Здесь обитает крупнейшая рыба на земле — китовая акула, множество видов рыб-попугаев, кузовков, рыб-бабочек, мурен и многих других.

В водах вокруг рифа обитает нескольких видов китов (малый полосатик, горбач), а также множество дельфинов, включая косаток. Воды вокруг рифа являются зоной размножения китов-горбачей, которых часто можно видеть здесь с июня по август.

Острова Южного Рифа — место размножения морских черепах. В водах рифа встречаются шесть из семи видов, и все они находятся под угрозой исчезновения. Здесь обитает также огромное число ракообразных: крабов, креветок, лангустов и омаров. Даже небольшой риф дает убежище примерно сотне различных видов креветок и крабов. На рифе также много моллюсков: харония тритон, двухстворчатых моллюсков, а также осьминогов и кальмаров. Встречается здесь и смертельно опасные для человека синекольчатые осьминоги (Hapalochlaena), размеры которых не превышают 15 см.

Кроме всевозможных обитателей моря, Большой Барьерный риф дает убежище более чем 240 видам птиц. Континентальные острова — места гнездования огромных птичьих колоний, куда слетаются буревестники, фаэтоны, фрегаты и различные виды крачек, включая розовую. На рифе встречаются также белобрюхий орлан и скопа. Некоторые птицы предпочитают гнездиться на определенных островах.

В то же время, на островах обнаружено лишь около 40 видов растений.

История освоения

Люди начали использовать коралловые острова Большого барьерного рифа около 40 000 лет назад, после появления в Австралии предков коренных жителей (австралийских аборигенов) и жителей островов пролива Торреса, поселившихся на островах, образованных коралловым рифом около 10 000 лет назад. В 1768 году Луи де Бугенвиль обнаружил Большой Барьерный риф во время исследовательской экспедиции, однако не стал претендовать на закрепление прав на его территорию за Францией. 11 июня 1770 года, барк HM Bark Endeavour, капитаном которого был исследователь Джеймс Кук, налетел на мель (Большой Барьерный Риф), получив значительный ущерб. Наступления часа прилива в конечном итоге способствовало сохранению корабля и дало возможность продолжить плавание. Первые поселенцы были либо названы Джеймсом Куком, либо потом получили названия в его честь. Продолжая путь на север, Кук обнаружил вблизи острова Лизард судоходный проход и смог выйти в открытое море. Но многие корабли, пытающиеся повторить этот путь, оказались менее удачливы. Кораблекрушения стали частым явлением после того, как первые австралийские колонисты и исследователи стали использовать воды между рифом и материком Большой лагуны для выхода в пролив Торреса, через который проходили маршруты к крупнейшим торговым городам Индии и Китая, а также кратчайший путь из Тихого океана в Индийский океан. Среди моряков вскоре даже возникли споры о том, какой маршрут более безопасный: внешний — по Коралловому морю с проходом через риф или внутренний — между берегом и рифом. Одним из самых известных среди затонувших на Большом Барьерном рифе судов стала HMS Pandora, которая затонула 29 августа 1791 года, погибли 35 человек. В 1983 году экспедиция, организованная сотрудниками музея Квинсленда привела археологические раскопки на Пандоре. В 1815 году Чарлз Джеффрис стал первым человеком, сумевшим пройти на корабле вдоль всего Барьерного рифа со стороны суши. Но только в 1840-е годы, после того как была подробно исследована и нанесена на карту большая часть Большого барьерного рифа, этот маршрут стал более безопасным. В XIX веке ученые приступили к подробным исследованиям рифа. В это же время сюда прибывают деловые люди, надеясь реализовать здесь свой коммерческий потенциал. К концу XIX века в Лондон, Сингапур и Гонконг уже экспортировался жемчуг и трепанги, добытые с Большого барьерного рифа.

Туризм

В наши дни возможность своими глазами увидеть подводный мир Большого Барьерного рифа привлекает сюда людей со всего мира. Над рифами курсируют многочисленные прогулочные суда со специальными смотровыми окнами. Сегодня весь Большой Барьерный риф объявлен морским парком, а в 1981 году внесен ЮНЕСКО в список «Всемирное наследие». Вся акватория и острова сейчас разделены на шесть зон доступности. Зона наиболее строгого контроля охраняется для научных исследований. Самая доступная — зона общего использования, здесь разрешен траловый лов, судоходство и другие виды умеренной эксплуатации природных ресурсов, такие как туризм, продажа кораллов и др.

Однако экосистема Большого Барьерного рифа настолько уязвима, что на всей его протяженности запрещены любые горные работы, добыча нефти и газа, а также коммерческая подводная охота как с аквалангом, так и без него.

Туристы могут посещать только определенные, специально выбранные для этого острова. Цена поездки зависит от уровня обеспечиваемого комфорта. Острова Лизард и Хеймэн, например, приравнены к пятизвездочным отелям, и поездка на них стоит недёшево, а на островах Уайтсандейз и Норт-Молл можно за небольшую плату разбить палатку в отведенном для этого месте. Прибыв на острова, туристы должны соблюдать строгие правила. Под водой туристам не разрешается касаться рифов, и парковые смотрители объясняют посетителям, как получить удовольствие от погружения с аквалангом, не нанося вреда окружающей среде. Поскольку обитаемы только несколько островов Большого рифа, возникают трудности в обеспечении жильем всё возрастающего потока туристов.

Угрожающие факторы

Огромный урон хрупкому равновесию коралловых рифов наносят тропические ураганы. Не меньший вред наносят и другие природные факторы, в том числе периодические всплески популяции морской звезды «терновый венец», питающейся коралловыми полипами. В начале 1980-х годов эти хищники вызвали сильные опустошения на Большом Барьерном рифе.

В наши дни коралловые рифы больше всего страдают от деятельности человека. Известную опасность представляет и массовый туризм. С развитием туристической инфраструктуры неизбежно загрязняются прибрежные морские воды.

Глобальное потепление несёт ещё одну угрозу для существования рифов — обесцвечивание. Данный процесс является одной из наиболее распространенных и малоизученных проблем коралловых рифов. При повышении температуры воды хотя бы на один градус выше обычного обитающие в полипах водоросли погибают. Повреждённые кораллы выселяют зооксантеллы (симбиотические водоросли), которые придают им яркую окраску. В результате на колониях образуются белесые участки. Эти участки, однако, не полностью лишены водорослей. В некоторых случаях возможно частичное восстановление или появление новых видов зооксантелл. Установлено, однако, что обесцвеченные колонии не растут и легче разрушаются волновой деятельностью. Масштабное обесцвечивание случилось из-за Эль-Ниньо 1997—1998 годов, вызвавшего продолжительное потепление поверхностных слоев океана до 1,5 °C.

Бомбардировка рифа ВМС США

21 июля 2013 года в ходе австралийско-американских совместных учений штурмовики 7-го флота США McDonnell Douglas AV-8B Harrier II по ошибке сбросили 4 учебные бомбы на территорию австралийского морского заповедника — Большого Барьерного рифа. Ни одна из бомб не взорвалась, поскольку они не были заряжены. По заявлению 7-го флота США, бомбы были сброшены в стороне от кораллов, чтобы свести к минимуму повреждение рифа.

См. также

• Амазонский коралловый риф
• Вальдес (полуостров)
• Галапагос (острова)
• Комодо (национальный парк)

Литература

• Барьерный риф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Большой Барьерный риф

После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.