Большой Кичмай
Аул
|
Большо́й Кичма́й (адыг. ШэхэкIэйшху, КIыщмай) — шапсугский аул в Лазаревском районе муниципального образования «город-курорт» Сочи Краснодарского края. Административный центр Кичмайского сельского округа.
Содержание
География
Аул расположен в центральной части Большого Сочи, на правом берегу реки реки Шахе. Находится в 31 км к юго-востоку от посёлка Лазаревское, в 47 км к северо-западу от Центрального Сочи и в 254 км к югу от города Краснодар (по дороге). Населённый пункт расположен в 6 км к востоку от устья реки и черноморского побережья.
Через аул проходит автодорога 03К-446 ведущая от посёлка Лазаревское до среднего течения реки Шахе.
Граничит с землями населённых пунктов: Малый Кичмай на юге и Ахинтам на юго-западе.
Большой Кичмай расположен в предгорной зоне причерноморского побережья. Рельеф местности в основном холмистый на территории аула и гористый в его окрестностях. Населённый пункт с трёх сторон окружён склонами хребтов с густым смешанным лесом. На юге аул выходит к приречной долине реки Шахе. Средние высоты на территории аула составляют 242 метров над уровнем моря. К северо-востоку от аула возвышается высшая точка местности — гора Межвейс (954 м).
Гидрографическая сеть представлена бассейном реки Шахе. Выше аула в Шахе впадает его крупнейший правый приток — Кичмай, а также множество более мелких рек. Во время обильных дождей, возникают временные речки стекающие со склонов хребтов. Также имеются различные источники родниковых и минеральных вод.
На территории населённого пункта развиты серо-лесные почвы с горным чернозёмом, считающиеся одним из наиболее плодородных на территории России.
Климат в ауле влажный субтропический. Среднегодовая температура воздуха составляет около +13,7°С, со средними температурами июля около +24,2°С, и средними температурами января около +6,2°С. Среднегодовое количество осадков составляет около 1420 мм. Основная часть осадков выпадает в зимний период.
Этимология
Топоним Кичмай (адыг. КIыщмай) в переводе означает «кузня» или «местность кузнецов». По другим данным в названии топонима лежит адыгское имя — Кичим (адыг. КIыщым) с приставкой «ай», которая в адыгском языке указывает принадлежность.
Однако среди местного населения в основном используется иное название Большого и Малого Кичмая — ШэхэкIэй, что в переводе означает «долина реки Шахе». Этим географическим термином ранее обозначалась вся прилегающая к реке долина и являлся собирательным обозначением для всех шапсугских селений, которые до завершения Кавказской войны тянулись вдоль реки на десятки километров вверх по ущелью.
История
До 1864 году на месте современного аула располагались родовые кварталы, которые являлись частью единого сплошного аула Шахачей (адыг. ШэхэкIэй) охватывавшей всю долину реки Шахе вплоть до его верховьев.
После завершения Кавказской войны, практически всё уцелевшее местное население было выселено в Османскую империю за нежелание признавать над собой власть русского царя и военной русской администрации. Некоторые горцы скрылись в труднодоступных горных ущельях Причерноморья. В 1865 году были созданы линейные батальоны, чьей задачей было вытеснение продолжавших скрываться в горах черкесов и их дальнейшее выселение в Турцию или за Кубань.
В 1876 году под надзором одной из рот Кавказского батальона, на правый берег реки Шахе было переселено несколько пленённых семьей хакучинцев, скрывавшихся в верховьях реки Кудепста. Сюда же были переселены жители аула Псахо, основанного в 1870 году в долине одноимённой реки. Этот год считается датой образования современного аула[2].
Вновь образованное шапсугское селение получило официальное название Кичмай по имени речки, впадающей справа в реку Шахе в 5-6 км выше аула. Первыми переселенцами нового аула были родовые фамилии Кобль, Кобж, Хушт и Гвашевых.
По данным на 1890 год, аул числилось в составе Сочинского участка Черноморского округа. В нём насчитывалось 47 дворов с общей численностью населения в 309 человек. На начало 1901 года в ауле числилось 174 постоянных жителей и 92 временных.
С 30 июня 1920 года по 18 мая 1922 года аул Большой Кичмай числилось в составе Сочинского округа Туапсинского отдела Кубано-Черноморской области.
В сентябре 1924 года аул Большой Кичмай включён в состав новообразованного Шапсугского национального района Северо-Кавказского края. В 1945 году Шапсугский район реорганизован и переименован в Лазаревский район.
10 февраля 1961 года Лазаревский район включён в состав города-курорта Сочи, как один из его внутригородских районов.
26 декабря 1962 года аул Большой Кичмай был передан в состав Туапсинского сельского района. 16 января 1965 года населённый пункт возвращён в состав Лазаревского внутригородского района города Сочи. В том же году аул избран административным центром Кичмайского сельского округа образованного в составе города-курорта Сочи.
Ныне основное население аула составляют хакучинцы, разговаривающие на шапсугском поддиалекте адыгейского языка, которая считается наиболее архаичным из сохранившихся адыгских (черкесских) диалектов.
Выше аула сохранились многочисленные следы бывших черкесских аулов (фундаменты строений, могилы, плодовые деревья и др.). Среди них сохранились названия аулов — Хакухабль, Гвашехабль, Мэфапэ, Мэгухабль, Пух-цикутам, Батыфо, Баицук, Чокодоку, Кичмай и другие.
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 724 |
- Национальный состав
По данным Всероссийской переписи населения 2010 года[3]:
| Народ | Численность, чел. |
Доля от всего населения, % |
|---|---|---|
| адыги | 597 | 82,5 % |
| русские | 105 | 14,5 % |
| другие | 22 | 3,0 % |
| всего | 724 | 100 % |
Образование
- Средняя школа № 90 — ул. Ачмизова, 102.
- Начальная школа Детский Сад № 124 — ул. Ачмизова, 46.
Здравоохранение
- Фельдшерско-акушерский пункт — ул. Ачмизова, 58А.
Ислам
До 1930 года в ауле имелась деревянная соборная мечеть, куда на пятничную молитву съезжались мусульмане из других аулов долины реки Шахе. С началом атеистической политики в СССР, аульская мечеть была закрыта, а вскоре была разобрана, а на его месте был построен сельский клуб.
После распада СССР, аульчане долгое время не могли получить разрешения на строительство новой мечети в ауле. Только в последние годы, дело о строительстве новой мечети сдвинулась с застоя.
Экономика
Основную роль в экономике аула играют садоводство, пчеловодство, скотоводство и виноградарство. В сфере садоводства главным образом развиты выращивания различных субтропических культур. В западу от аула разбиты чайные плантации. Выше по долине реки Шахе сохранились старые заброшенные сады, которые продолжают плодоносить и ныне носят название — «Старые Черкесские Сады».
Развивается сфера познавательно-экскурсионного туризма. В ауле имеются несколько этнографических музеев, рассказывающих о прежней истории и быте причерноморских адыгов.
Достопримечательности
- Этнокомплекс «Мэздах»
- Памятник павшим в Великой Отечественной Войне
- Памятник Айдамиру Ачмизову
- Стена памяти жертв Кавказской войны
- 33 водопада
Улицы
Улицы:
|
|
|
Переулки:
|
|
Известные уроженцы
- Ачмизов Айдамир Ахмедович (1912-1942) — Герой Советского Союза. Погиб у аула Новкус-Артезиан, там же и похоронен.
Напишите отзыв о статье "Большой Кичмай"
Ссылки
- [www.kurorttuapse.ru/history/k3.htm История поселений Туапсе и Сочи]
- [www.gosspravka.ru/23/000/007012.html Коды ОКАТО и ОКТМО — Большой Кичмай]
Примечания
- ↑ 1 2 [krsdstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krsdstat/resources/78c336004176a36791ffdd2d59c15b71/pub-01-04.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. Том 1, таблица 4. Численность городского и сельского населения по полу по Краснодарскому краю]. Проверено 2 января 2015. [www.webcitation.org/6VHuBHcSP Архивировано из первоисточника 2 января 2015].
- ↑ [www.shapsugiya.ru/index.php?newsid=3654 История аула Большой Кичмай].
- ↑ [std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=VPN2002_2010L База микроданных Всероссийской переписи населения 2010 года].
Отрывок, характеризующий Большой Кичмай
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
