Большой дворец (Париж)
| Большой дворец | ||
|---|---|---|
| ||
| Дата основания | 1900 | |
| Местонахождение | Avenue Winston Churchill 75008, Париж | |
| Сайт | [www.grandpalais.fr ndpalais.fr] | |
| | ||
Большой дворец[1] (Гран-Пале[1], фр. Grand Palais) — величественное архитектурное сооружение в стиле боз-ар, расположенное слева от Елисейских Полей в 8-м округе Парижа. Известен как крупный культурный и выставочный центр.
Содержание
История
«Большой дворец изящных искусств» был возведен в Париже в 1897 году, для Всемирной выставки, проходившей с 15 апреля по 12 ноября 1900, на месте разобранного Дворца индустрии. «Здание, посвященное Республикой славе французского искусства», что можно прочесть на одном из его фронтонов, изначально предназначалось для принятия официальных культурных мероприятий столицы.
В 1925 году Большой дворец был одной из площадок проведения Международной выставки современных декоративных и промышленных искусств.
Архитектура
Медные квадриги работы Жоржа Ресипона венчают два входа: северо-восточный и юго-восточный. Эти аллегорические статуи представляют: со стороны Елисейских Полей: «L’Immortalité devançant le Temps» (Бессмертие опережающее время),
со стороны Сены: «L’Harmonie triomphant de la Discorde» (Гармония торжествующая над раздором).
Музеи
Часть северного крыла дворца занимает Художественная галерея, западное крыло отведено Музею открытий и изобретений.
Напишите отзыв о статье "Большой дворец (Париж)"
Примечания
См. также
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Gran Palacio de París (исп.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
|
Это заготовка статьи о музеях. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Большой дворец (Париж)
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
