Бомбардировка Кёнигсберга
| Бомбардировки Кёнигсберга | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Бомбардиро́вка Кёнигсбе́рга — бомбардировки Кёнигсберга, проведённые в ходе Второй мировой войны авиацией союзников.
СССР
Первая бомбардировка Кёнигсберга была проведена советскими Военно-воздушными силами в 1941 году, в самом начале Великой Отечественной войны. В ответ на немецкую бомбежку Москвы, Сталин приказал произвести бомбардировку Кёнигсберга и 1 сентября она была успешно произведена. В налёте участвовало одиннадцать бомбардировщиков Пе-8, поднявшихся в воздух с аэродрома под Ленинградом, ни один бомбардировщик не был сбит[1].
29 апреля 1943 года на Кёнигсберг была впервые сброшена 5000-килограммовая бомба. Бомбу нёс самолёт Пе-8, входящий в состав Авиации дальнего действия СССР.
Массированные бомбардировки города советской авиацией предшествовали в 1945 году штурму Кёнигсберга во время Восточно-Прусской операции 6-9 апреля.
Союзники
В 1944 году Кёнигсберг интенсивно бомбился Британскими Королевскими военно-воздушными силами. После этого город горел в течение нескольких дней. Первая бомбардировка была проведена в ночь на 27 августа 1944 года 5-й Группой ВВС Великобритании в составе 174-х бомбардировщиков Ланкастер. Аэродромы, с которых взлетели бомбардировщики, находились на расстоянии полутора тысяч километров от объекта. Первый налёт не был особенно успешен, большинство бомб упали на восточную сторону города. Было сбито четыре самолета. Через три дня, в ночь на 30 августа 1944 года в воздух поднялись 189 Ланкастеров 5-й Группы ВВС. Они сбросили 480 тонн бомб на центр города. Немецкие истребители сбили 15 бомбардировщиков[2].
По оценкам, в результате британских бомбардировок, было разрушено 20 % промышленных объектов и 41 % всех домов Кёнигсберга. Исторический центр города, не имевший ни одного военного объекта, особенно районы Альтштадт, Лёбенихт, и Кнайпхоф, был полностью уничтожен. От Кафедрального собора XIV века остались только стены. Королевский замок, старое и новое здания Кёнигсбергского университета, все кирхи старого города были превращены в руины. Погибло 4200 жителей, 200 тысяч остались без крова. Впервые были применены напалмовые бомбы[3].
Немецко-еврейский автор и музыкант Майкл Вик, уроженец Кёнигсберга, написал в книге «Детство при Гитлере и Сталине», что «жители Кёнигсберга никогда не должны вычеркивать эти ночи террора из своей памяти».
Дальнейшие разрушения города появились при его штурме в апреле 1945 года. После войны часть зданий была разобрана для восстановления разрушенных немцами городов в СССР. Уцелели отдельные здания и малоэтажная застройка на окраинах города. Город был заново отстроен.
Напишите отзыв о статье "Бомбардировка Кёнигсберга"
Примечания
Как "мы" бомбили "их" в 1941. Калининградский краевед Сергей Гольчиков о бомбардировках Кёнигсберга в первые дни войны. rugrad.eu/communication/blogs/Konigsberg_archive/8624/
Отрывок, характеризующий Бомбардировка Кёнигсберга
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
